Мы за все платим. Где-то деньгами. Где-то душой

Я рада, что ты счастлив,
Пусть и без меня.

Знаешь почему?
Потому что я вижу в тебе – себя.

* * *

I'm glad you're happy,
Even without me.

Do you know why?
Because in you, I see myself.

* * *

Перебоями,
С замедлением,
С остановками
Сердцебиения,
Гулко,
В клочья,
Измято,
Неосторожно,
Дрожит
И умирает.

Да, все никак не умрет
Моё к тебе
Неровное дыхание.

– моё к тебе

*

Irregularly,
Slowly
Stopping
My heartbeat,
Loudly,
Cringing,
Clumsily,
Keeps going,
Trembling,
Dying.

And yet it never dies.
My heart and breath keep trembling,
Whenever I see you.

– Me to You

* * *

Чтобы верить во что-то хорошее, нужно создавать это хорошее.

*

In order to believe in something good, one needs to create that good.

* * *

Я могу ошибаться
И быть неправой,
Но ты, укутав меня в одеяло,
Сожмёшь ладонь,
Усталый ляжешь рядом
И тихонечко произнесёшь:
«Я слишком долго ждал тебя,
Иного, милая, не надо!»

– иного, милая, не надо

*

I might be mistaken,
And I can be wrong.
But you will wrap me in a blanket,
And hold my hand,
Exhausted, you’ll lie down next to me,
And then you’ll whisper:
“I have been waiting for you for so long…
And I need no one else”.

– I need no one else

* * *

В тот день ты пришёл с работы, ходил по дому, складывал чемодан, даже невольно перекусил, то ли из тарелок, стоящих на столе, то ли из вечно открывающегося холодильника. Я сидела на кухне, на корточках, смотрела в окно. Дочь уже спала. «Рейс, ах, да какой же у меня рейс?»

– Такси? Алло, такси, к дому, пожалуйста, поедем в аэропорт, – причитал, бормотал, был предельно сконцентрирован и твёрд, решительно настроен.

– Дочь поцелуй! – скатилось, порочно вырвалось, бессвязно, сжато взорвалось из моих уст.

– Уже поцеловал.

– Ещё поцелуй.

– Да я поцеловал уже, что ты меня дёргаешь, и так внутри всё неспокойно.

В тот момент мне показалось, что ты приобрёл экстрасенсорные способности. Какими бы мы идиотами ни были, а интуиция нас никогда не подводит, подумала я.

Уходя, присел ко мне на корточки: «Ты для меня всё равно родная». Вот он, тот самый балласт. Отягощающий, регулирующий глубину погружения подводной лодки

или высоты полёта летательного аппарата. Хотелось зареветь, кинуться на шею, умолять остаться, но я сдержалась. Взял сумку в руки, закрыл дверь и взлетел через два часа на своём самолете, перемещая бескрайним небом живой атлас.

И больше никогда не было нас.

Потом были суды, слёзы, радость, облегчение, скандалы, нервы, измотанные сны, оттого измотанные, что бессонница поглощала их как свои.

А расстались мы, когда я пренебрегла твоими чувствами, когда тебе захотелось чего-то больше, уже не стесняющего, лёгкого и непринципиального, когда мне не хватило разума не кричать и не доказывать, когда родители решили, что мы не созданы, чтобы любить не так, как они заказывали, когда первый раз ты поднял на меня руку, и ещё много когда, где видели только себя, но не видели нас.

– о том, как мы расстались

*

The day you came home from work, you walked across the house, packing your suitcase. Involuntarily, you grabbed a snack, either from the plates left on the table or from the fridge that kept opening and closing. And I sat in the kitchen, hunkered down, just staring at the window. Our daughter was asleep. 'My flight? What’s my flight number?

– The cab. Hello, taxi? To my home address. We’re going to the airport, – you kept on muttering, concentrated, concrete and inevitable.

– Kiss your daughter goodbye! – that was the only thing that inadvertently rolled off my lips.

– I did already.

– Then kiss her again.

– I kissed her. Why are you getting at me? It’s complicated enough.

And at that very moment I thought that you unveiled your psychic powers. No matter how stupid we become, our intuition never fails us. So I thought.