Мы здесь

– Подруга? Сколько раз вы с ней хотя бы пересекались?

– Да какая разница?

– «Дружба» – очень масштабное слово, Крис.

– Масштабное потому, что она вся состоит из мелких шажков, а мелкие шажки труднее всего понять. Когда ты впервые зашел в Блэк Ридже в тот бар, я сразу поняла, что мы можем стать с тобой друзьями, как бы жизнь ни складывалась. А ты?

– Я тоже, – подумав, ответил я.

– Это не результат совместного времяпрепровождения. Не общность интересов или знакомство через бюро знакомств. Это нечто, что исходит из человеческого ума и в одно мгновение передается по воздуху. Оно реально, и с ним остается только согласиться.

– Я вижу, куда ты клонишь, но не думаю, что этого достаточно для объяснения Лиззи или Меджу.

– Объяснять я им ничего не пытаюсь, – потушив сигарету, сказала Крис. – Мне этого не надо. Мы разговаривали с этими людьми. Они существуют. А мы для них расположены по ту сторону бытия, со всеми своими «как» и «почему». Вопрос в том, что мы делаем. Вот с чем я пытаюсь определиться. Лиззи я оставила несколько часов назад, но ответа у меня до сих пор так и нет. Я сама зависаю между мыслью о том, что я безумна, и знанием, что нет. Как ни крути, разницы не видно. Что делать, я по-прежнему не знаю.

Она была права. Проблема того, как что-то происходит, вне стен лабораторий не значима. Вопрос в том, что делать и как быть дальше.

– Встревать между Лиззи и Кэтрин я все так же считаю ошибкой, – сказал я. – Чужие отношения написаны на другом языке, особенно когда они разорваны.

– Ты прав, – признала Крис неохотно. – Как увижу ее в следующий раз, буду отталкиваться от этой идеи.

– Хорошо, – сказал я. – Ну а в следующий…

В эту секунду меня прервал жизнерадостный окрик, и я вздрогнул, внезапно поняв, как непростительно я отвлекся: Райнхарт мог, абсолютно не напрягаясь, подойти откуда угодно и шмальнуть меня в голову, а я бы и заметить не успел. По счастью, это была всего лишь Лидия, которая сейчас проходила мимо нас по дороге.

– Привет, Лидс, – сказал я, не без труда приподнимаясь и стараясь говорить спокойно. – Как дела?

– Да знаешь, ничего, – ответила она. – Как-то лучше. Хотя и ничего хорошего.

Выглядела она вполне сносно – уж во всяком случае, не как той ночью.

– Ну и хорошо, – улыбнулся я ей.

– Только у тебя, я погляжу, видок дерьмовый.

– Спасибо на добром слове, – сказал я, в то время как она подалась вперед, чтобы получше меня рассмотреть. – Вот, повздорил тут кое с кем.

– Я вижу, тебе надрали задницу. Да хорошенько так надрали!

– Может, еще и этим дело не кончится.

– А Крисси при этом была?

– Нет.

Лидия довольно хихикнула.

– А я с ним разговаривала, – сказала она, и мне в первый момент отчего-то показалось, что бездомная каким-то образом натолкнулась на Райнхарта. – И на том спасибо.

– С Фрэнки? – изумился я. – Он вернулся?

– Да нет. Не знаю, куда этот сучий потрох запропастился, да мне до него и дела нет. Пшел он на хер! Нет, я с тем, другим парнем разговаривала. Этим утром. С тем священником.

На меня вопросительно посмотрела Кристина.

– Я прошлым вечером дал Лидс его адрес, – пояснил я неловко. – Это было до того, как я узнал, что Джефферс верит в привидения.

Лидия рассмеялась абсолютно естественным, нормальным смехом, какого я прежде у нее не слышал:

– Правда, что ли? А слушатель из него хороший. Шла я мимо, думала, что время зря теряю. А на душе так хреново последнее время было, что я решила: наверное, надо все-таки что-то попробовать сделать. В следующий раз, наверно, расскажу ему про Фрэнки и про всю ту хрень. Он, думается мне, ко всему этому примерно как ты, относится. Он слушает. Выслушал меня и ушел с этим, и мне всего три раза пришлось объяснить ему, что Фрэнки не умер. И ни молиться вместе с собой меня не попросил, ни чего еще. Да еще и печеньку дал.

– Вот и славно, – задумчиво сказала Кристина.

Было видно, что она пытается сделать из этого какой-то вывод. Уяснить, что, может, Лидия на самом деле не безумна – может, она просто старается установить контакт с кем-то реально существующим. Со всамделишным другом, в какой-то момент решившим, что во все эти экзистенциальные игры больше не играет.

– Джефферс, мне кажется, – хороший парень, – сказал я, предвосхищая эти мысли. Чувствовалось, что мир Лидии и без того отягчен и запутан и что час серьезного к ней отношения составляет ту разницу, которая позволяет ей избежать путаницы с посторонними предметами.

Уже теряя к разговору интерес, бездомная шмыгнула носом и подалась по улице дальше.

– Ты смотри харю свою на улицу не кажи! – озорно крикнула она мне на прощание. – А то народ перепугаешь!

– Ну что, теперь наверх, – сказал я, когда Лидия наконец скрылась за углом. Крис, видимо, хотела сказать что-то умное, но при виде моего лица раздумала.

Она безмолвно стояла посреди комнаты. Судя по всему, серьезность положения начала доходить до нее сполна, когда я на оба замка закрыл наружную дверь. Ничто не действует на восприятие так, как наглядная иллюстрация.