Мы здесь

Мой ум заполнило лицо, никак не связанное с тем, что сейчас происходило здесь. Это было лицо моего оставшегося в живых сына, Тайлера – такого, каким я его напоследок запомнил, – и я с невыразимой печалью понял, что оставил его, как какого-нибудь воображаемого мальчика, к которому я при уходе из его жизни повернулся спиной. Повернулся в страдании, с единственной целью – сохранить рассудок, но он-то этого не знал и не понял. Он знал лишь то, что позабыт и брошен своим отцом.

Те тени в дыму по-прежнему двигались. Встать я никак не мог. Так и лежал, припав щекой к шершавой половице, ощущая, как над ними поднимается медленный жар, и слыша звуки невнятных существ, обставших коридор впереди.

Чувствовалось и то, как ко мне – распростертому, с оплавленным зноем умом, расколотым на черное и оттенки золотистого – приближается Райнхарт. Подходил он как будто не один, а целым скопищем. Может, так казалось оттого, что его сопровождала сила всех остальных, кто находился в коридоре, или же сила и концентрация Райнхарта исходила из сонма людей, которых он извел со свету: потерянных душ, согнанных в единый сосуд и теперь согнутых под одну волю. Ведь если на то пошло, любой из нас содержит множество разных личностей: кто мы есть и кем были, а еще, возможно, кого мы любим или убиваем.

Он присел передо мной на корточки. Одежда на нем пламенела. Поддев мне пальцем подбородок, Райнхарт приподнял мою голову.

– У меня есть план, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты вертелся вокруг меня как назойливая муха или бездомный пес. Ты… можешь просто умереть. Это мой дар тебе.

Он поднял голову, словно к чему-то прислушиваясь. Улыбнулся, встал и отступил в огонь и дым, пока не слился с ними.

Я понял: добраться до ключа – это лишь часть проблемы.

Надо добраться еще и до этого человека.

Я попробовал подняться: не получилось. И снова внутри послышался тот глубинный голос, призывающий к осмотрительности, умоляющий не корчить из себя героя. Безусловно, это была Кристина.

– Все нормально, – прошептал я. – Со мной все будет хорошо.

Хотя и не уверен, что словам удалось благополучно выпорхнуть у меня из головы.

Отведя руки, я сделал очередную попытку вдохнуть. На этот раз мне удалось вобрать в легкие достаточно воздуха, чтобы в краткий проблеск ясности уяснить: надо уносить отсюда ноги, причем сейчас же, иначе Райнхарт действительно получит то, чего хотел.

Попытка рывком подняться на всех конечностях сразу (может, хоть одна из них произведет более-менее слаженное движение?) ни к чему не привела. И тут я понял, что это была последняя крупица сил, которая у меня оставалась. Так сказать, последний выстрел.

Я навзрыд закашлялся, с каждым новым спазмом кашля чувствуя себя все слабее и слабее.

Затем кто-то дернул меня за руку – жестко, так жестко, что грудь у меня отнялась от пола, а из лежачего положения я сразу переместился в мешковато-сидячее. Чьи-то сильные руки взволокли меня в стойку на полусогнутых, и тогда я понял, что эти руки всамделишные.

На ухо мне что-то вещал голос, на удивление безмятежный.

Щурясь сквозь дым, я чувствовал, как все те же руки волокут меня обратно по коридору, и различил лицо Джефферса.

– Идите, – бросил он торопливо.

Перешагнув через меня, священник шагнул в толщу дыма и сквозь медленно клубящиеся тени стал углубляться в конец коридора, за которым бушевал огонь и затаилось в ожидании нечто – то ли человек, то ли исчадие ада, то ли еще какая-то сущность, именовавшая себя Райнхартом.

Пока я всползал по ступеням, на отдалении послышалось, как в двери снаружи кто-то ломится, да так сильно, что теперь они точно не выдержат. Вот одна из них с грохотом упала, и помещение мгновенно наводнили голоса и крики.

Меня хватило примерно до половины лестницы.

Глава 71

Следующий час пролетел урывками, в какой-то пестроте. Помнится, я сидел на бордюре, закутанный в одеяло и с кислородной маской на лице. Кристина неотступно дежурила рядом и все это время стискивала меня так, что дышать мне было еще затруднительней, чем в том угаре. Ну и ладно, я не против – особенно с учетом того, что она спасла мне жизнь.

Глазами я, кажется, следил за вереницей пожарных, которых вызвала Крис и которые теперь сновали то внутри, то снаружи церкви. Поначалу у них все вроде как ладилось, но затем в подвале воспламенилось еще что-то, и успех стал от них ускользать. Было много шума, криков и беготни. Но в конце концов огонь был все же обуздан и сбит.

Пожарным я рассказал, что видел в подвале священника. Позже я слышал, как один из них в разговоре с коллегой пробросил, что, когда он пробирался через самое пекло внизу, ему показалось, что где-то в дальнем конце подвала он видит двоих, но тут жар заставил его отступить. Однако наутро газеты сообщили, что с пожарища в итоге извлекли останки лишь одного тела. В заметке указывалось, что отец Роберт Джефферс погиб, защищая свой храм, при попытке спасти то, во что искренне верил. Эту оценку я считаю объективной.