Мы, женщины

Он покачал головой и что-то сказал гостьям. Арона уловила слова "потеряла рассудок". Наконец с мученическим видом Эгил принес кувшин. Гостья повернулась к Ароне.

- А кто теперь будет главным в Доме Записей? -спросила она.

Арона вздернула голову. Отдать дом Эгилу - это невыносимо! Но драться с ним за него тоже немыслимо.

- Это решат старейшие, тетя Олвит, - вздохнула она.

Пасечница покачала головой.

- Еще одна ссора в деревне, - печально проговорила она.

Глава одиннадцатая

Судный день

Старейшие деревни Риверэдж собрались в зале. Среди них была Несогласная, так как дело касалось чужаков. Среди них, но не с ними: старейшие сидели немного в стороне от волшебницы и беспокойно посматривали на нее, как смотрели на чужаков, когда они появились впервые. Перед ними на удалении друг от друга сидели Эгил и Арона. Взгляд, который бросил Эгил на Арону при входе, обещал как следует отомстить ей, когда представится возможность.

Арона говорила первой.

- Я стала помощницей Марис, дочери Гайды, теперь покойной, чтобы занять ее место. Я верно служила ей с самого детства. Когда появились чужаки, а сама госпожа Марис была занята со старейшими, она попросила Эгила, дочь Элизабет, помогать мне, потому что работы было слишком много для одной женщины. Потом госпожа заболела, и мы оба должны были за ней ухаживать. Но теперь это время прошло. - И закончила она вежливо: - Благодарю тебя за помощь, Эгил.

Эгил снисходительно усмехнулся.

- По записям видно, что ты была слишком занята, - заметил он. - В них столько ошибок и исправлений. - Он кивнул старейшим. - Не волнуйтесь. Я поправил все и больше не допущу неточности. Но почему, - обратился он к Ароне, - мы не можем жить и работать вместе, как предполагала наша хозяйка?

Арона с дрожью перевела дыхание.

- Если ты будешь помогать мне в работах по дому ив других делах Дома Записей, я буду рада иметь тебя своим учеником и помощником, - объяснила она свою позицию. - Старейшие матери, он делает только то, что ему нравится, и пытается не давать мне работать. Он признался мне, что если мы будем работать вместе, он будет старшим. Эгил преследует меня своими приставаниями и оскорблениями. И часто так поступал за спиной хозяйки, когда она была жива.

Она взглянула на Несогласную.

- В одном случае он вел себя, как зверь в течке, но госпожа волшебница сказала, что это недоразумение и он считал, что, по их обычаям, действует правильно. Госпожа волшебница, ты понимаешь их обычаи. Если он станет моим помощником, он опять будет поступать так же?

Эгил поднял руку.

- Это нечестно!

Женщины повернулись к нему, и Несогласная кивнула.

- Я с самого начала дал клятву любить Арону, заботиться о ней и обращаться с ней мягко. Это правда, я хочу ее, как мужчина хочет женщину, но только если она не одна из тех, - в голосе его прозвучало отвращение, - кто думает, что все мужчины животные и то, чем занимаются мужчины и женщины много поколений, лишь болезненное испытание, которое следует перетерпеть. Впрочем, я не виню ее в этом, - масляным голосом добавил он, - потому что так заставили ее считать фальконеры. Но я не буду относиться к ней, как животное.

- Тогда почему ты приставал ко мне? - возразила Арона. - Приказывал мне, как мать приказывает маленькой дочери? Госпожа Флори слышала это, и госпожа Олвис, и многие другие. Почему распускал свои руки и не давал мне заниматься делами? Забрал мои таблички и держал их запертыми? - Кратко она описала этот случай. - Госпожа волшебница, - попросила она, - ты понимаешь их обычаи? Такое поведение тоже для них обычно?

Несогласная подняла руку, требуя тишины.

- На твой первый вопрос. Если вы станете партнерами, он будет считать, что имеет право, как ты говоришь, быть животным в течке и поступит так, как захочет он, а не ты. Таков их обычай, и он будет стоять за него и считать это своим правом. Он также ожидает, как ты сказала, что будет старшим среди вас двоих. Он сочтет себя хранителем записей, а тебя - своей помощницей и примет все меры для того, чтобы так и было. Все эти приставания, о которых ты рассказала, имеют одну цель: ты должна поступать так, как он хочет.

Арона была поражена. Так вот оно что! Она об этом не подумала. Волшебница продолжала:

- Ты примешь такие условия?

- Конечно, нет!

Теперь она понимает, что нужно Эгилу.

- Ты можешь согласиться со мной, - предложил он.- Разве ты сомневаешься в том, что я буду любить тебя, уважать и заботиться о тебе?

- Только если я буду с тобой согласна. А если я не соглашусь? Старейшие, - категорично проговорила Арона, - мы не можем вместе быть хранительницами записей. Он признает это сам. Если только, - ей в голову пришла неожиданная мысль, - он будет записывать предания и дела своего народа, а я нашего, а те, что являются общими, мы будем записывать вместе.

Старейшие посовещались. Старейшая мать Раула, дочь Милены, высказала их мнение: