Мы жили среди бауле

Под одним старым деревом вся земля была словно перекопана: почва выглядела рыхлой и взбитой. Здесь один из этих тяжеловесов явно отдыхал. Стоял. И даже лежал. Кругом можно было обнаружить места, где он мочился, — их было шесть или семь. А также кучи помёта — их было даже двенадцать или пятнадцать, частью совсем старые и высохшие. По-видимому, слои уже давно облюбовал себе это местечко для полуденного сна и возвращался сюда всё снова и снова. Совсем рядом лежало молодое вырванное с корнем деревце, листья с которого были аккуратнейшим образом сорваны, да так ловко, что все, даже самые тонкие, веточки остались на месте: съедена была только зелёная листва.

Теперь до нас уже явственно доносился треск, создаваемый слонами. Мы подкрадывались ближе и ближе: вот уже знакомое «бульканье», которое слоны время от времени издают, словно чревовещатели, животом. Мы слышали их и позади себя — значит, мы втесались в самую середину стада! Посчастливится ли нам наконец их заснять? Мы опустились на землю, не забыв, невзирая на всё наше волнение, проверить предварительно, не садимся ли на «муравьиную тропу», потому что исполнять обычные в таких случаях «индейские пляски» в этой обстановке будет невозможно.

Мы приготовили своё «оружие» к бою: аппарат для вспышки, кинокамеру, фотокамеру. Шорохи и треск приближались.

В такие моменты ловишь себя па том, что невольно начинаешь оглядываться в поисках подходящего дерева, на которое в случае чего можно взобраться. Всё-таки до чего у нас много общего с нашими родичами — обезьянами! Но в таком вот девственном лесу это — дело безнадёжное. Стволы все слишком толстые, да к тому же снизу не имеют сучков, за которые можно было бы уцепиться. А топкие деревца для этого совсем не пригодны: их любой слон с лёгкостью согнёт, если только сочтёт нужным вас оттуда достать. Убегать — тоже бессмысленно, потому что, не пробежав и десяти метров, непременно запутаешься в зарослях и шлёпнешься на землю, в то время как разъярённый слон промчится по тебе, словно танк…

Вот такие и подобные мысли приходят в голову, когда очутишься (особенно впервые) посреди стада диких слонов. И вскоре приходишь к выводу, что целиком находишься в зависимости от настроения такого толстокожего, как «господин Тимоко».

Прошло томительных четверть часа, и наконец примерно в двенадцати метрах от нас закачался кустарник. Сквозь него там и сям проглядывал кусок серой, изрезанной морщинами «стены», очень нам знакомой «стены». Но и только. Вскоре стена исчезла, и кустарник затих. Остро и приятно запахло слоном. Спустя ещё четверть часа в лесу раздался треск — сразу в четырёх, а затем даже в семи местах. И наконец-то к нам подошёл ещё один. На то же самое место, где и предыдущий. На сей раз мы увидели один глаз, кусок бивня (не очень массивного), ухо. Судорожно держа палец на спуске, мы надеялись, что вот-вот покажется ещё больший кусок слона. Но голова стала исчезать, и только в самый последний момент Михаэль успел щёлкнуть затвором. Вспышка яркого света вроде бы не смутила слона.

Мы сидели как на горячих угольях. Слоны уходили всё дальше и дальше. Наконец мы не выдержали, вышли из своей засады и пошли вслед за ними. Но в лесу всё затихло. По-видимому, слоны нас всё-таки учуяли и ускорили свой отход.

Но вот снова удача: на сей раз громко зашуршало позади нас. Мы сейчас же развернулись и направились в сторону, откуда шёл звук. Идти было сравнительно легко, потому что здесь не было почти никакого подроста. Дорогу нам преградил узкий, но достаточно глубокий овраг, в который нам пришлось спуститься, а затем (на другой стороне), ухватившись за торчащие из земли корни, выбираться, подтягиваясь на руках.

Шуршание становилось всё громче, пока мы наконец не увидели, что именно шуршало. Шуршали верхушки деревьев, где на высоте пятидесяти — шестидесяти метров бесновалась целая ватага мартышек, обругивая не то нас, не то слонов, не то друг друга.

Мы невольно рассмеялись. Нервное напряжение улеглось, и мы решили обсудить план дальнейших действий. Поскольку мы теперь знаем, в какой части леса засели сломы и откуда они приходят на плантацию, то, пожалуй, разумнее всего поджидать их там, на открытой местности, где снимки выйдут безусловно лучше. Решено. Пошли домой.

Да, домой, но как? Мы принялись искать какую-нибудь «слоновью тропу» — они ведь все ведут из леса на плантацию, но сколько мы ни метались из стороны в сторону, что-то никаких таких троп не было видно! Ну да бог с ними, с тропами, у нас есть секач, будем прорубаться напрямую в сторону плантации. Но тут выяснилось, что Михаэль считает, что нам нужно идти совсем в другом направлении, чем считал я. Вот так история!

Итак, «слон-убийца» Тимоко заманил пас в хорошенькую ловушку! У нас не было с собой компаса, потому что мы ведь в тот день не собирались уходить далеко от дома и занимались в основном ловлей бабочек. И, кроме кино- и фотокамеры, у нас вообще ничего с собой не было, уж не говоря о еде и питье.