Мы – животные: новая история человечества

Неврологические основы агрессии у различных видов на удивление схожи. Но Рэнгем говорит – было бы ошибочно полагать, что существует лишь один тип агрессии. Агрессия может быть, например, реактивной или проактивной. Реактивная агрессия возникает в ответ на прямую угрозу; проактивная нацелена на контроль или принуждение, на получение господствующего положения или статуса. Похоже, что шимпанзе свойственна как высокая проактивная, так и высокая реактивная агрессия. Но у людей реактивная агрессия низкая, а проактивная – высокая, что зависит от уровня кортизола. Это говорит о том, что для достижения успеха в человеческом подходе к общению друг с другом что-то радикально изменилось. Рэнгем выдвигает теорию, что наши предки-мужчины убивали тех, кто негативно влиял на сплоченность группы. Но некоторые из этих изменений, возможно, появились в результате предпочтений в выборе партнера как для размножения, так и для сотрудничества. Психолог Алисия Мелис обнаружила, что схожие темпераменты у шимпанзе влияли на результаты выполнения заданий таким образом, что более успешно с ними справлялись поставленные в пару шимпанзе с высокой толерантностью.

Каким бы ни был процесс, в результате которого появились люди, вероятнее всего, что когда наши предки начали сотрудничать на определенном уровне, они стали самим себе средой для отбора. К такому заключению пришел в 1970-х годах биолог Ричард Александр. «Мозг человека эволюционировал в условиях социального взаимодействия и конкуренции», – писал он в своей основополагающей работе «Эволюция социального поведения». Внутри кооперативных групп обман является жизненно важным инструментом. Можно заключить союз с теми, с кем запрещено это делать, путем тайного обмена едой или груминга – услуг, за которые в дальнейшем можно потребовать плату. В отношениях между всеми членами группы постоянно происходят оценка и пересмотр условий. И для этого полезно что-нибудь знать о том, кто что думает или планирует. Также необходимо обладать определенным уровнем самоконтроля.

Александр утверждал, что социальная конкуренция продолжала оказывать эволюционный эффект потому, что покидать группу было невероятно рискованно. Но это не значит, что дело было исключительно в преимуществах. Скорее всего, древние люди пережили ряд переходов между кооперативными и конкурентными социальными иерархиями. Более того, для связей за пределами границ группы требовались еще и изменения психологической среды. В 1976 году английский философ Ник Хамфри в своей работе «Социальная функция интеллекта» утверждал, что человеческий мозг и наш «беглый интеллект» развивались для того, чтобы справиться со сложностями социального взаимодействия. Вполне вероятно, что наш тип сознания прошел проверку временем наподобие гонки вооружений друг с другом. То, что приносило пользу индивиду, могло не совпадать с нуждами других членов группы. С помощью социального обучения и использования орудий труда, воспитания и группового взаимодействия люди начали уменьшать влияние враждебных дарвиновских сил природы. Но благодаря этому основной враждебной силой могли стать другие люди. Вместо того чтобы адаптироваться к враждебной среде, мы пытаемся перехитрить самих себя.

Когда мы признаем, что мы – социальные приматы, чьи убеждения о мире и других людях меняются в соответствии с нашими желаниями, наше лицемерие становится более предсказуемым. Наша социальная психология не только определяет наши взаимоотношения с другими живыми существами, но и глубоко влияет на то, как мы относимся друг к другу. Использование иерархических идей для оправдания наших отношений с другими людьми и живыми существами – это следствие нашего социального поведения.

Змея на стене пещеры

Сегодня расхождение во взглядах на человеческую уникальность может привести к ожесточенным разногласиям между людьми. Но для остальной жизни на нашей планете все останется по-прежнему. Все остальные формы жизни имеют лишь ограниченную ценность, но мы обладаем душами и умами, которые делают нас особенными существами с шансом на бессмертие. Мы говорим себе, что только люди являются личностями, следовательно, относиться с уважением следует только к людям. Только наши жизни и смерти по-настоящему имеют значение. Других животных можно убивать, их жизни не несут для нас аналогичной ценности. Нас это касается лишь до какого-то определенного момента.