Карсен не ответил, но от моего внимания не ускользнуло, как он уклонился от вопроса. Мне хотелось знать, что еще он хотел сказать.
— Почему ты так широко улыбаешься?
Я вскрикнула и прижала руку к сердцу.
— О Боже, женщина! Ты меня до смерти напугала!
— Не наделай на ковер.
— Что?
— От страха, Эллиот. Не испачкай мне ковер.
— Мои бока прямо болят от смеха, — невозмутимо ответила я.
Мама улыбнулась и скрестила на груди руки, прислонившись к дверному косяку.
— Ты мне не ответила. Чему ты так улыбаешься? Или… кому? За ужином ты казалась расстроенной. Все из-за того же «кого-то»?
Я пристально посмотрела на нее.
— Почему вы с папой не рассказали мне о нем вчера? Когда я пришла, то задавала вопросы, а вы и слова не сказали, что Карсен работает у Брайана в «По дорожке».
— У нас были причины, — она пожала плечами, и я заподозрила, что здесь крылось нечто большее, чем она давала мне знать. — Что ты о нем думаешь?
— Ну, это из-за него я улыбалась. И из-за него же едва не потеряла сегодня работу.
— Подробнее, пожалуйста, — поджала губы мамы.
— Он вел себя, как осел, и я ударила его по яйцам. Это если кратко.
— А теперь он заставил тебя улыбаться?
— Да, он извинился. А потом стал избегать личных вопросов, отвечая на них саркастичными комментариями. Это даже мило… для Карсена, конечно.
— Ты уже знаешь его стиль?
— Ох, мам, — ответила я, покачав головой, — не знаю.
Мы поболтали еще несколько минут, прежде чем она отправилась спать. Выполнив все процедуры перед сном, я тоже зарылась под одеяло. Когда я протянула руку, чтобы выключить ночник, телефон снова завибрировал.
ГЛАВА 5
— Ты пришла, — Карсен проскользнул в кабинку и сел напротив меня. Ту самую кабинку «У Верна», в которой я сидела и два дня назад, когда впервые встретила Карсена.
Забавно, что все могло измениться так быстро. Я перескочила от показов среднего пальца к ударам по яйцам, а потом к обеду в качестве примирения. Будто, когда Карсен все же поверил, что я здесь не ради того, чтобы судить и принижать его, то изменил свое поведение на сто восемьдесят градусов. И все, что для этого потребовалось — хорошенько его ударить.
Он сидел напротив, слегка прищурив темно-серые глаза. Карсен выглядел усталым и раздраженным, но в этом не было ничего нового.
— Ты угостил меня бесплатными молочными коктейлями.
Карсен вдруг рассмеялся, и я наблюдала за ним с благоговением. Похоже, я ошибалась. В его улыбке не было ничего особенного, только не в сравнение с его смехом. Он совершенно не мелодичен и не очарователен. Скорее сдержанный, почти неискренний и рваный, но глубокий, с хрипотцой. Этот звук невероятно прекрасен.
Ужасно, что он мне так нравился.
— И что смешного? — спросила я, как только Карсен замолчал.
— Ничего. Я… просто кое-что вспомнил.
— У тебя интереснейшее понятие о слове «ничего».
— Помнишь ту песню? О молочных коктейлях и мальчиках во дворе? Ну, я почему-то сразу вспомнил о ней.
Потом он стал напевать мелодию, и на это раз пришел мой черед едва не умереть от громкого смеха.
Карсен ударил меня соломинкой по голове.
— Может, прекратишь? Ты смущаешь меня на рабочем месте.
— А ты смутил меня своим бормотанием.
— Тебе понравилось.
Я подняла указательный и большой пальцы и крепко их сжала.
— Примерно вот так.
— Лучше, чем ничего.
— Ладно, ты победил.
Он улыбнулся, окончательно расслабляясь, сидя в кабинке. Его белая рубашка натянулась на груди, едва он положил на стол руки, и я лишь чудом не вздрогнула, когда Карсен вытянул ноги так, что они соприкоснулись с моими.
— Итак…
— Итак…
Карсен махнул мне спрашивать первой.
— Тебе нравится здесь работать?
Он пожал плечами.
— Это работа. Не лучшая и не худшая.
— Благодаря придуркам-клиентам тут есть что вспомнить?
— Имеешь в виду таким, как твой друг?
— Джейс, — нахмурилась я. — Его зовут Джейс. И да, как он. Я уже извинялась за него?
Должна была. Прости. Он перешел черту.
— Я привык.
— Это грустно.
Взгляд Карсена пронзил меня насквозь, в его глазах читалось страдание.
— Это моя жизнь, Эллиот. То, с чем я существую.
Я обхватила руками свой коктейль.