Мыльная опера для олигарха

Парни в камуфляже приблизились. Камеру отняли, группу попросили сесть в автобус, приставили охрану. Но обыскивать немолодую и тучную Миловскую все же не решились. На высоте оказался и Валерка, когда бравый служака, поманипулировав с камерой, тоном шефа гестапо ласково спросил: «Где кассета, мальчик?» «Мальчик» выпучил глаза, потом виновато взглянул на Алену и быстро затараторил: «Простите, Алена Ивановна! Я заряжал, честное слово, заряжал! Не знаю, куда она подевалась! Вот черт! Такие кадры!» Алена подхватила игру, прошипела: «Ты что же, пустую камеру крутил?», а потом во весь голос высказалась с изрядным количеством эпитетов, что она думает о сопливых мальчишках, которые безо всяких на то оснований лезут в операторы. Вояки не только позволили повесить лапшу на уши, но и проглотили ее.

А потом был разговор с мэром, который, как оказалось, со слов простодушной секретарши Недолицымова Нюси, вместе со своими ближайшими сподвижниками и охраной отсиживался в подвальных помещениях, оборудованных по последнему слову техники на случай ядерной катастрофы. Алена знала, что такие помещения имеются в любом здании администраций крупных городов, но никак не предполагала, что Новоладожск в этом вопросе ничем от этих городов не отличается.

Мэр Недолицымов, к которому несколько часов назад народ высказывал свою любовь, был бледен, испуган и предупредительно вежлив. Руки он почему-то держал на своем сильно выпиравшем над брючным ремнем животе, словно беременная женщина, пытающаяся таким способом оградить будущее чадо от бед. «У каждого человека есть самое дорогое в жизни», — подумала Алена, глядя на живот и толстые руки мэра.

Кроме хозяина в кабинете находился двухметровый богатырь с квадратной челюстью и маленькими колючими глазками, которого Недолицымов представил Алене небрежно, сквозь зубы: «Полковник Сорокин». Сорокин не счел нужным встать, равнодушно и даже с каким-то пренебрежением к гостье кивнул. Алена оскорбилась до глубины души, ответила ему тем же и думать про него забыла.

— Мне очень жаль, что так получилось, Алена Ивановна, — говорил Недолицымов, изо всех сил стараясь придать своему лицу выражение невозмутимости. — Того, что случилось, не мог предположить никто. Это просто в голове не укладывается. Прошу простить меня, но сейчас я не готов к интервью, о котором мы договаривались.

— Я не настаиваю, — холодно произнесла Алена. — Мне только хотелось бы получить назад свою аппаратуру, изъятую военными.

— Да-да, — закивал Недолицымов. — Я распоряжусь.

— Спасибо, — слегка усмехнулась Алена. — Насколько я понимаю, распоряжаться этими военными вполне в вашей власти?

— Не совсем так, — Недолицымов попытался расправить свои покатые плечи.

— Следовательно, то, что произошло на площади, было вызвано не вашими распоряжениями? — продолжала интересоваться она.

Лицо мэра на глазах стало покрываться алыми пятнами.

— В определенной степени, — сказал он. — У нас не было другого выхода. Надеюсь… Я благодарен за ту помощь, которую мне оказали… Естественно, я не мог не обратиться за помощью. Что бы вы сделали на моем месте?

— Меня вполне устраивает мое место, — жестко произнесла Алена. — Но если бы случилось чудо, и я оказалась на вашем месте, я бы не стала стрелять в безоружных людей ни при каких обстоятельствах.

— Это были холостые выстрелы, — торопливо заявил мэр.

— Это легко проверить, — заметила Алена. — Достаточно поковыряться в стенках окружающих зданий.

— Никто не пострадал, — упорствовал Недолицымов. — Пулеметы стреляли поверху.

— Если не считать трех десятков людей с переломанными конечностями и раздавленными грудными клетками, — безо всякого выражения проговорила она.

— Вы знаете иные способы борьбы с разъяренной и пьяной толпой? — обиженно поинтересовался он.

— Знаю, — кивнула Алена. — Нужно работать так, чтобы люди не превращались в разъяренную толпу. Будь я на вашем месте.

— Все знают, как руководить, — тем же тоном произнес мэр. — А как сядете в это кресло, так поймете, что это не такая уж и большая радость.

— А вы в это кресло в поисках радости сели? — спросила она.

Недолицымов растерянно засопел. Алена не стала дожидаться ответа на вопрос, который оказался для мэра риторическим, и задала другой:

— Насколько обвинения людей в адрес руководства города соответствуют действительности?

— Ч-что вы имеете в виду? — напыжился мэр.

Алена подумала, что если он все это время отсиживался в подвале, то наверняка не видел лозунгов. Она воспроизвела по памяти наиболее приличные из них.

Лицо Недолицымова покрылось мелкими капельками, и он в растерянности оглянулся на Сорокина. Сорокин задвигал желваками и произнес:

— Инсинуации. Все инсинуации.

Недолицымов, ободренный поддержкой начальника УВД, закивал:

— Именно! Инсинуации. И я бы даже сказал — провокации! Администрация города никому ничего не продавала. И не собирается продавать.

— Могильники под Новоладожском — тоже инсинуации? — не отставала Калязина. — А зачем в город перегнали более двух десятков тяжелых экскаваторов? Что за строительство здесь затевается?