Мыльная опера для олигарха

— Нет, — сказала девушка. — Посмотри, они сажают ее в машину. Мы поедем следом. Если они поймут, что их действия замечены, то, возможно, поостерегутся ее убивать.

— Фанни, ты фантазерка! — невесело усмехнулся Бьерн. — Почему ты решила, что они везут ее убивать? И вообще, с чего ты взяла, что эта старушка — журналистка Александра Барсукова?

— Во-первых, у меня есть глаза, — заметила Фанни, набирая скорость, потому что в этот момент «форд» с Сашей и «бандитами» тронулся с места. — Александра Барсукова не очень старательно замаскировалась. Во-вторых, я слышала, как они ее назвали по имени. А в-третьих, к ответу на твой предыдущий вопрос, я видела, что она весьма недовольна встречей с этими типами.

— Мы за ними не успеем, — тяжело дыша, выкрикнул Бьерн.

— А ты поднажми! — приказала она и привстала с седла, изо всех сил налегая на педали и вырываясь вперед.

2. Новоладожские разборки

Никита Петрович Недолицымов занимал кресло мэра Новоладожска шестой год. Место сие не было пределом его мечтаний. Когда в девяностые он нащупал реальные способы подняться на олимпийские вершины, у него не было сомнений в том, что все получится. Должность мэра должна была явиться тем трамплином, с которого он прыгнет в гораздо более соблазнительное кресло. Но человек предполагает… А звезды складываются так, как им заблагорассудится. Смена президента страны была первым звоночком к тому, что прямая дорога Никиты Петровича вдруг завернулась крутым виражом, из которого не так-то просто вырулить. Там, на вершинах, появилось много новых, молодых, не имевших никакого отношения к покровителям Никиты Петровича, лиц. И это поначалу осложнило его жизнь донельзя. В город зачастили комиссии из центра, государственные дотации на городское производство и коммунальное хозяйство стали сокращаться, а потом и вовсе прекратились, перевод полагавшихся городу бюджетных средств тоже стал проблемой. Никита Петрович заметался, зачастил в Питер, но высокое начальство словно списало городок и его мэра со счетов. Перед выборами на очередной срок в прессе стали появляться бесстыдные пасквили, которые не имели никакого отношения к действительным грехам Недолицымова (действительные грехи, к его удивлению, почему-то газетчиков не интересовали), но производили впечатление на обывателя. Дело шло к бесславной развязке. Самое лучшее, на что мог рассчитывать мэр-бедолага, это пост третьего заместителя посла в какой-нибудь крошечной тихоокеанской стране. На это уже намекали ему в широких коридорах и шикарных кабинетах известных зданий. Возможно, все так бы и закончилось. Но видимо, звезды решили дать Никите Петровичу еще один шанс.

Во время очередного унизительного визита к областному губернатору, сидя в приемной в слабой надежде на прием, ибо очередь к начальству была сродни очереди в бесплатной зубной поликлинике, он лицом к лицу повстречал собственную перемену участи. Перемена участи выступала в образе маленького, кругленького и лысого человечка, уверенно выходившего вместе с губернатором из хозяйского кабинета и неприятно подхихикивающего. Недолицымов подумал было, что это очередной униженный проситель, но приглядевшись к выражению лица хозяина, понял, что в роли просителя выступает скорее последний. Губернатор встретился взглядом с Недолицымовым, почему-то страшно обрадовался и подвел кругленького толстяка к новоладожскому мэру.

— Вот, Борис Арнольдович, это и есть наш уважаемый Никита Петрович, — представил он одним махом обоих. — Что ж ты, Никита, в предбаннике-то сидишь? Катерина, почему не доложила?

Катерина, грузная томная особа, покрылась красными пятнами и задохнулась от возмущения — некоторое время назад было велено «пущать» Недолицымова в последнюю очередь.

— Вот что, Никита, — радостно проговорил губернатор. — Советую тебе немного покалякать с господином Сосновским. Думаю, найдется о чем. А когда покалякаете, зайди ко мне. Я буду ждать.

Но губернатор так и не дождался Недолицымова. Потому что господин Сосновский и новоладожский мэр, «покалякав», рассудили, что смогут решить все свои проблемы без участия областного руководства. И даже без участия руководства питерского.

Выборы новоладожского мэра прошли «на ура», конкуренты отвалились подобно засохшим чирьям, пасквилянты были жестоко наказаны, а финансовые проблемы Недолицымова, как личные, так и общественные решились сами собой. Его новый покровитель, получив от Недолицымова все, что требовалось, особо ему не докучал, иногда позванивал на праздники — интересовался, не обижает ли кто. Поначалу кто-то по инерции еще пытался обижать. Но потом обидчики как-то сами собой ликвидировались. Кто номинально, а кто и фактически. И Никита Петрович воспрянул духом. Он свято уверовал в то, что теперь в его жизни наступила сплошная белая полоса. А за ней планировалась совсем уж яркая полоса, золотым сиянием отсвечивавшая.