Шум в зале тут же стих, а лиса и медведь пробрались в первый ряд и, открыв рот, уставились на ребенка, которого раньше никто в лесоморских краях не видывал.
– Heavy clouds no rain… - запела она хорошо поставленным голосом.
И сразу же публика потеряла к ней всякий интерес…
– Never, never let you go! - вопила девочка, в все зевали от тоски.
Пока на сцену не вышла Баба Яга, несшая с собой известный ребенку по лагерным мероприятиям замшелый баян.
Она нажала пару аккордов, и девочка, сказав: 'Тьфу' после первого припева песни Димы Билана, затянула:
– Эх, калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка…
После нескольких народных песен, Милагрес Иванову публика готова была назвать чуть ли не народной артисткой Лесоморья. А пока она радовала нечисть звонким голосом, не понимая, правда, откуда ей известно столько допотопных песен, Иван с Тутанхамоном нашли-таки запуганного Колобка, провели с ним разъяснительную работу и попытались отправить домой к бабке и дедке. Однако тинейджер-сфера наотрез отказался возвращаться в дремучий лес к нищим родителям. И сколько бы не уговаривали его сотрудники ОСЯ, у них ничего не получилось, только в песне круглоголового добавилось две новых строчки: 'от лисицы ушел, от агентов ушел, и ото всех уйду…' - Эх, короткая у тебя память, Колобок, - вздохнул Иван, отпуская его в лес, - мы тебя спасли, а ты… сам, поешь, ушел. Да и жизнь твоя не длиннее. Срок годности хлебобулочных изделий - пять суток.
Но бабкина выпечка уже не слушала своего спасителя и катилась прочь от казино, собирать новые куплеты для своего лесоморского хита.
– Ладно, - хлопнул программиста по плечу Тутанхамон, - предлагаю написать его родителям грамотку: 'Мама и папа, не скучайте, я на эстраде пою, кучу денег зарабатываю!' И после этого наша совесть будет чиста, от лисы мы его спасли, и что мать ждет - сказали.
– И то верно, - согласился Иван.
Он достал из кармана лист чистой лесоморской бумаги и написал от лица Колобка длинное послание его родителям. Парень с тоской смотрел на получившийся текст и припоминал, как сам в семнадцать лет чуть ли не со слезами упрашивал отца отпустить его на учебу в Москву. Ничем он не лучше бабкиной выпечки: от родителей уехал, сестру следом позвал… Вложив в послание старикам все собственные переживания, Иван закончил письмо. Он сложил его треугольничком, как это делали фронтовики шестьдесят лет назад и, оставив Тутанхамона подождать у входа в казино, отправился внутрь искать либо Симурга, либо другое крупное почтовое средство.
Правда, прежде, чем уйти, парень заметил:
– Знаешь, дружище, не нравится мне это казино и праздник. Потому что Горыныча нет. У меня такое чувство, что его кто-то похитил.
– Не кто-то, а Кощей, - пожал плечами экс-фараон.
– Не исключено, - буркнул Иван, - только мотив, причина, чтобы похищать его с такого праздника. Выкуп - кому? Убийство - для чего? Или Кощей проведал, что моему напарнику захотелось избавиться от рожек?
Тутанхамон пожал плечами, а Иван скрылся за дверьми.
Названный шамаханским колдуном шел вокруг горы-казино и думал обо всем, что могло произойти с трехглавым огнедышащим змеем. На ум напрашивалось только одно - коли не знаешь плетущихся тут, в Лесоморье, интриг, ничего не поймешь.
Из задней двери вышли Яга с Милли. Старуха посадила девочку на пень и поставила перед ней замшелый баян.
– Вот, - шепнула она ребенку, - мой привет касатикам, и пусть они больше мои артефакты в лагере не бросают без присмотра.
Услышав это, Тутанхамоном подошел и спросил бабку, откуда она достала музыкальный инструмент. Оказывается, за день она успела слетать на своей ступе до лагеря и привезти баян домой, потому что ей нужно было выступать на празднике с концертом русской народной песни.
– Знаете, в чем секрет баяна? - лукаво посмотрев на гостей по очереди, спросила она, и, не дождавшись ответа, продолжила. - Мох на нем волшебный. Он заставляет исполнителя играть фольклорные песни народа, которым он рожден. То же действует и на певца. Поэтому ваша Мила, - бабка презрительно посмотрела на московского ребенка, - которая своих 'Невалет-ю-гоу' только и знает, и начала запевать 'Сени', 'Калинку' и все остальные замечательные песни. Она-то их не знала, но дух ее народа благодаря магии моего баяна, вкладывает в уста забывшей свои корни то, что было ценно ее предкам.
Милли зевнула, а Тутанхамон улыбнулся, услышав объяснения Яги. Он припомнил, как Коля Семенов напевал 'Перебранку Локи', а после подумал, что же начнет нести он сам, дай ему в руки такой баян.
– Но на вас с Иваном я его заколдовала, - похлопала инструмент по мехам старуха, - ибо я хотела, чтобы вы использовали его как оружие. И когда вы приметесь играть на нем, он исполнит фольклорные песни для ваших слушателей.
Это объясняло все произошедшее с баяном в лагере.
– Он тяжелый, - протянул Тутанхамон, когда Яга попыталась ему отдать свой артефакт.
– А книжку мою ценную воровать не тяжело было? - ехидно спросила Яга.
Колдун грозно посмотрел на Милли. Она потупила взгляд. Не мог припомнить Тутанхамон, чтоб взял у бабки что-то без спросу.