Мыльная сказка

– Ох, напрасно я смеялся над жабой этой болотной, - протянул Горох, надевая поверх чудо-рубашки кафтан, - только сдается мне, не лягушка она, а хитра какая-то…

Невесты старших сыновей полными зависти глазами впились в поднос, на котором сидела странная пассия младшего царевича, мечтая удавить маленькое беззащитное животное, но Горох им не дал времени на осуществление страшного желания.

– Фи, купил на базаре шмотку, да подложил в нее цветок, - фыркнула Маруся.

– Полузавядший! - добавила Фёкла. - Эка невидаль!

Но их никто не слушал.

– Ладно, первое испытание прошло успешно, я остался доволен. Но не стоит кому-то радоваться, - он добрым взглядом окинул младшего сына, - а кому-то расстраиваться, - сказал он, жалея купеческую и боярскую дочерей, - потому что завтра утром вы, невестушки, должны принести мне блюдо ко столу. Да не простое, а такое, коего я никогда не пробовал.

Царевичи и невесты кивнули и удалились. 'Час от часу не легче', - подумал Иван, покидая дворец через черный ход.

Зарекался он идти к Дураку и компании, но все же решился, надо же рассказать, что каким-то чудом спасся он от позора.

– Так, - скрестив руки на груди, шагал по комнате Тутанхамон, явно зевая от недосыпа, - я ничего варить-жарить не умею. Мне всегда слуги еду делали, а последнее время меня Маш-шу кормит.

– А я умею 'Роллтон' заваривать! - радостно кричал Иван-программист. - И такого царь тутошний еще не пробовал! Зуб на рельсы!

Но напарник его тут же остановил:

– Если Горох испробует твой 'Роллтон', который, кстати, здесь не продают, то он больше ничего есть не будет…

– Почему? - вопросительно посмотрела на парней Милли. - Лично мне 'Доширак' очень нравится. Вкусная и полезная пища…

– А, может, действительно, попробуем? - предложил царевич, который и не догадывался, о каком заморском блюде идет речь.

– Нет! Нет! И еще раз нет! - крикнул Иван Дурак. - Такого позора мы не переживем. Мы же не травить Гороха вздумали. Есть, кстати, у нас кусочки тыквы…

Царевич посмотрел на обрезки в тарелке, и ему дошло, чьих рук тыквы-демоны во дворе у купеческой дочери.

– Скатерть бы самобранку… - мечтательно произнес Тутанхамон, устроившись на кровати.

Он отвернулся лицом к стене и опять уснул. Царевич удивился такому поведению парня, но спрашивать не стал: что с тем случилось, не болен ли он.

В итоге царского отпрыска выгнали погулять по городу, пока брат невесты отсыпается.

Грустный бродил царевич по шумным улицам тридесятого царства. За ним опять увязалась Милли, и все время хотела развеселить повесившего голову парня. Но у девочки плохо получалось. Он покупал ей леденцы-петушки на палочке, а она пыталась рассказать ему про 'Чупа-чупс' с жвачкой внутри. Он показывал ей магазины лучших белошвеек, но девочка кривилась, глядя на разноцветные сарафаны одной модели: в детских бутиках, что в центре Москвы, больше ассортимента будет.

– Смотри, Милли, живая вода! - показал девочке царевич на богатую лавку.

– Бон Аква, - сгенерировал в ответ ребенок.

– Как хочешь, а я куплю, редко ее к нам в царство привозят.

И Иван-царевич, не обращая внимания на нытье Милли про никому не нужную бутыль воды, за которую сдирают десять золотых, приобрел себе пузырек ценной жидкости.

– Понимаешь, девочка из другого мира, - иначе царевич не мог назвать ребенка, который относился к русичам только потому, что говорил на их языке, - пусть тебе кажется, что пузырек этот с обычной водой. Но капни ей на запеченную индейку, и взлетит она, махая крылышками под потолок над столом. Чудо-чудное, диво-дивное.

Милагрес скривилась:

– Фи, придумали, лучше бы механизм на пульте дистанционного управления в курицу свою засунули, а когда царь вилочкой потянется, под столом бы нажали на кнопочку. Вот веселья бы было: догонялки какие!

– Злая ты, девонька, - вздохнул царевич. - Скажи мне, зачем этакую шутку над отцом моим устраивать?

– Весело! - подпрыгнула на месте Милли.

– Это тебе смех да радость, а царю - позор. Шутить надо, милая, так, чтобы смешно было всем.

– Фу, училка нашлась, - фыркнула она, поворачивая к постоялому двору.

Но царевич взял ее за руку и потащил к дому боярина Савелия, чью дочку брал в жены самый старший брат. Сначала ребенок сопротивлялся, а потом смирился.

Из трубы в трехэтажной избе боярина вылетали клубы дыма: оно и понятно, дочка его к свадьбе готовится, подарок свекру делает. Савелий в высокой валяной шапке и черном кафтане сидел на террасе и любовался кружащими над его домом ласточками.

– Что Иван, младший сын, - спросил он царевича, завидев, как тот подошел к дому со странным ребенком, - гуляешь, баклуши бьешь, пока твоя ненаглядная пир горой готовит?

Издевательский тон Савелия очень не нравился Ивану еще и тогда, когда он мальчишкой забегал в тронный зал во время думских заседаний. Не кто иной как будущий свекор его отца гонял ребятню и не давал им подслушивать разговоры о делах государственной важности, а потом посмеивался над Иваном, Тимофеем и Феофаном, называя их соглядатаями.

– Да сам не знаю, чего пришел, - буркнул царевич и повел Милли дальше по городу.