Мыльная сказка Шахерезады

- Чтото не сходится, - пробормотала я. - Ты, часом, не перепутал гражданок? Может, о другой Соловьевой сейчас рассказываешь?

- А ты, часом, не перепутала адрес нужной тебе бабы в эсэмэске, которую мне отправила? - разозлился Собачкин. - Может, не то название улицы написала?

- Нет, - ответила я.

- Ну и я нет, - отрезал Сеня. - Смотрю биографию тетки, чьи координаты от тебя получил.

- Человек не может оказаться одновременно в двух местах, или курорт, или Москва, - пробормотала я, глядя на Катю.

- Зона не курорт, - не понял Собачкин.

- Да, да, Катя мне чай предложила, - невпопад сказала я.

- Тьфу, забыл, - воскликнул Сеня. - Соловьева могла выйти по условнодосрочному освобождению. Хотя нет, надо отсидеть три четверти срока. Так что раньше двухтысячного Ирина за ворота зоны не могла шагнуть. Слушай, может, она таки освободилась в миллениум?

- Нет, - возразила я. - Катя появилась на свет в девяносто восьмом.

- Импосибл! - щегольнул знанием английского Соб. - Никаких детей у зэчки нет. Ни одного упоминания о дочери ни в каких документах.

- Ммм, - промычала я. - В бумагах путаница! Архив затопило! Такое случается! Вот беда!

- Поговори с матерью Ирины, - посоветовал Соб, - с бабушкой Кати.

- Она жива! - ахнула я.

- Почему нет? - удивился Семен. - Ариадне Олеговне всего шестьдесят три года, по нынешним понятиям она еще невеста. Живет в прежней квартире на улице Горького. Сейчас вышлю адрес.

Глава 8

- Да, спасибо за идею, - воскликнула я. - А что было потом? Ну… когда… закончилось то… что началось в конце девяностых.

- Хорошо, когда человек умен и догадлив, как я, - не упустил возможности похвалить себя Сеня. - Ирина прописалась по новому адресу, в коммуналке. На улице Щелкина она появилась в тысяча девятьсот девяносто девятом. Похоже, Ариадне Олеговне надоело давать приют беспутной дочери, она ее к себе в очередной раз прописывать не стала. И я ее отлично понимаю: сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит. Я бы тоже уголовницу послал подальше. Вот только неясно, каким образом Ирина метры в коммуналке получила. Прямо сказочная история, похоже, ктото ей наворожил. Может, мать родная? К себе криминальное дитятко оформлять не захотела, но нажала на нужные педали, и опаньки, наша Ира имеет крышу над непутевой головой. Но дальше больше. Через двенадцать месяцев Ира приобретает отдельную жилплощадь, ту самую, адрес которой я от тебя получил. И с той поры, вот уже больше десяти лет, Соловьева добропорядочная гражданка, никаких правонарушений за ней не числится. Хотя постойка! Катерина…

- А с ней что? - поинтересовалась я.

- Катя приехала с матерью в отдельную квартиру, - протянул Сеня, - зарегистрирована честь по чести в домовой книге. Но откуда она взялась?

- Хранится в столе у паспортистки или начальника ДЭЗа, - ответила я.

- Не книга, а девочка, - уточнил Собачкин. - Катерине на момент регистрации в двушке исполнилось два года. Но со старого места жительства Ирина выписывалась одна, никаких упоминаний о ребенке нет.

- Наверное, в домоуправлении напутали или во время пожара часть документов сгорела, - предположила я. - Кстати, у Соловьевой тогда пропали семейные фотоальбомы, не осталось ни одного снимка крошечной Кати, не сохранились памятные кадры выписки девочки из роддома.

Семен откашлялся.

- Ирина жила в коммуналке, в доме гостиничного типа. Представляешь, как выглядит такая халабуда?

- Десятиметровая комната, коридор с двадцатью дверьми, кухня с одной плитой и раковиной размером с чашку, санузел без ванной: один унитаз, - ответила я. - Те, кто придумал подобные хоромы, сами должны в них до конца своей жизни ютиться. Там даже хомячку тесно.

- Дом стоит по сию пору, - перебил меня Собачкин. - Но теперь это отель, здание купил «Фонд Макс», он же и расселял жильцов в двухтысячном году.

- Соловьева на тот момент уже уехала? - спросила я.

- Точно, - буркнул Собачкин, - но не о том речь. Ничего не горело. Не было там никаких пожаров. Ты думаешь о том же, о чем и я? Вероятно, Ирочка в своей комнатушке уронила свечку, а та ну крайне удачно угодила на фотографии с документами. Фрр! Усе и погорело. Но само здание никогда не страдало от огня, документация жива. Жильцы в доме менялись быстро, прописывались - выписывались, одна комната могла за год трех владельцев сменить, но в бумагах порядок. Ирина въехала без детей, перекантовалась в общаге около двенадцати месяцев и выехала одна. В собственные хоромы, приобретенные за наличные деньги, оформилась вместе с двухгодовалой Екатериной, чьей матерью является с тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Все. Если тебе что еще понадобится, звякни завтра. Ночью лучше спать, даже тем, чьи шкафы забиты скелетами.

Я никак не отреагировала на его слова, положила телефон в карман и мгновенно была атакована Катей, которая хотела узнать, что рассказал Собачкин. Я постаралась обойти острые углы.