Мыльная сказка Шахерезады

— Оставлять где попало мобильные — мое хобби, — засмеялась я, — вы правильно вычислили мой характер. Еще я теряю книги, косметику и документы. Но трубка в туалете принадлежит другой растеряхе. Ирина моя подруга, я заскочила ее навестить.

Елена Михайловна не смогла скрыть удивления:

— Подруга?

— Ну да, — улыбнулась я, — бежала мимо, решила заглянуть. Ира говорила, что у вас вкусно кормят.

— Соловьевой сейчас нет, — протянула Елена.

— Странно, — удивилась я, — вроде сегодня ее смена, или я ошиблась?

Управляющая повернулась к бармену.

— Коля, присмотри за залом, если я понадоблюсь, зови, буду в комнате отдыха.

— Не волнуйтесь, — меланхолично ответил парень, — еще не вечер.

— Твоя правда, — вздохнула Елена и указала мне на маленькую дверь. — Пойдемте, там потише, здесь галдят, трудно разговаривать.

— Не очень у вас просторно, — отметила я, когда мы оказались в пятиметровой комнатушке, одну из стен которой украшали грозные объявления «Не курить», «Не есть», «Не читать».

— Странно, что барин не велел написать «Жить запрещается», — ухмыльнулась Елена Михайловна, усаживаясь на колченогую табуретку. — Отличная у нас комната отдыха, да?

Глава 14

— Уютной ее назвать трудно, — согласилась я. — Тут, похоже, даже чайника нет.

— Нам не разрешают есть в подсобке, — пояснила управляющая.

— Целый день бегать голодными? — возмутилась я. — Ваш хозяин очень добрый человек.

— На обед отводится двадцать минут, можно заскочить в «Бургер-плаза», — вздохнула Елена, — напротив нас дверь. Там дешевле, но очень однообразно: картошка-фри, гамбургер, пирожок с клубникой. Через неделю надоедает.

— У вас более разнообразное меню? — подхватила я удачно завязавшуюся беседу.

Елена быстро взглянула на дверь.

— Вы кто?

— Даша, знакомая Иры, — улыбнулась я. — Жаль, что она заболела. Ирочка не сказала, что с ней?

— Аппендицит, — ответила Елена Михайловна. — На работе дней десять не появится, ей вчера сделали операцию. Ирина очень ответственный человек, попросила врача звякнуть мне на мобильный около часа ночи. Честно говоря, я была поражена.

— Чему? — не замедлила спросить я. — Аппендикс может воспалиться у любого человека.

— Меня поразил не факт болезни, хотя он тоже необычен, — вздохнула Елена. — А сам звонок. Не ожидала, что Ирина знает мой номер.

Меня охватило недоумение.

— Вы же сменяете друг друга, неужели не обменялись номерами?

Елена Михайловна закинула ногу на ногу.

— Ирина чрезвычайно закрытый человек. Робот, механизм без эмоций. Работает в «Фасоли» не первый год, но я о ней ничего не знаю, остальные, кстати, тоже. Идеальная служащая, мечта любого хозяина, стоглазая управляющая, от нее невозможно ничего скрыть. К Ирине никогда не приходят ни знакомые, ни подруги. Она не опаздывает, не пропускает работу и действует четко по инструкции, не дает ни малейших послаблений персоналу. Каждую смену педантично заполняет листок нарушений. Мне из-за нее постоянно от хозяина влетает.

— Вы в одном статусе? — поинтересовалась я.

Елена тяжело вздохнула.

— Должность называется красиво: «управляющая», но на самом деле ты розга для официанток, боксерская груша для посетителей, девочка для битья Леонида Петровича, владельца кафе. Смена двенадцать часов, мы с Ириной работаем по очереди. Леонид придумал жесткую систему штрафов. Кое-какие его карательные меры правильные. Ну, например, приказ мыть руки после посещения туалета. Наши официантки не очень чистотой заморачиваются. Если я замечаю, что кто-то руки не ополоснул, обязана отметить имя неряхи в листке, сдать его после смены, а у девчонки в конце месяца из зарплаты произведут вычет. Вот там, у окна, висят правила, хотите прочитайте, занимательный документ.

Я повернула голову и прищурилась. «Опоздание на работу, за каждые пять минут — 10 руб. Грязные руки — 20 руб. Курение во дворе — 30 руб. Обувь не по форме — 50 руб. Отсутствие формы — 200 руб. Грубость клиенту — 1000 руб. Еда в комнате отдыха — 300 руб. Использование служебного телефона в личных целях — 300 руб. Употребление алкоголя, наркотиков — немедленное увольнение. Пропуск работы без справки от врача — немедленное увольнение».

— Здорово, да? — хмыкнула Елена Михайловна. — Концлагерь. Вроде десятка — не большая потеря, но к концу месяца ползарплаты тю-тю.

— Этак ваш Леонид Петрович останется без работников, от него все убегут, — не одобрила я сурового владельца «Фасоли».

— Ошибаетесь, в Москве безработица, — не согласилась Елена. — Одна девчонка уйдет, на ее место сразу пятеро просится.

— В столице много заведений общественного питания, зачем молодым женщинам добровольное рабство у Леонида Петровича? — удивилась я.

Елена Михайловна начала покачивать ногой в черной лодочке на высоком каблуке.

— Так, да не так. Элитные рестораны, куда ходят богатые и знаменитые, ни одного служащего, даже уборщицу при сортире, с улицы не возьмут. В первоклассные заведения требуются люди, имеющие не менее десяти классов образования, хорошие рекомендации и знание английского языка в объеме, достаточном, чтобы обслужить иностранца, добавьте сюда приятную, хоть и не модельную внешность.