Мыльная сказка Шахерезады

— Откуда его достают? — звенящим голосом переспросила Лика. — Я правильно поняла? Хорек под кустик сбегает? И…

— Точно, — кивнул Вадик. — Кирюха на ту плантацию специально на экскурсию ездил, сам зерна добывал, там для туристов такое развлечение устраивают, дают тебе совочек, лопатку — и действуй. Рагозин ухитрился чуть-чуть припрятать и мне привез. Спасибо ему, но рисковать не стоило, за вывоз этого сорта кофе по местному закону положена смертная казнь.

— Неужели люди такие деньжищи за, простите, пожалуйста, дерьмо платят? Тысяча евро десять граммов? Значит… за сто… э… квартиру купить в Москве можно! Да этот кофе совсем обычный! Вкус у него простой! — зачастила Лика.

Вадик протянул мне упаковку с таблетками.

— Дашенька, не могу открыть, может, у тебя получится?

— Столько деньжищ за хорьковое говно! — причитала Лика, идя на кухню. — Вот на чем миллионы зарабатывают!

Я взяла тубу, прочитала название препарата: «Интеграл. Капсулы для развития умственных способностей», и попыталась снять крышку. Не тут-то было. Та сидела, словно приклеенная.

— Можно кофеечку? — попросил Вадик и сел к столу. — Сгораю от интереса, никогда такого не пробовал.

— Сейчас, — пообещала я, пошла в кухню и спросила у Лики, которая с потерянным видом стояла у холодильника.

— Ты выпила подарок Кирилла? Сварила его в турке-египтянке?

— Я не знала, что это дрянь, — заныла домработница, — думала, рекламный пакетик из журнала, все равно выбросите! Не рассказывайте Лизе, она меня убьет. Ой, тошнит! Сейчас умру.

— Останешься жива, если никому не скажешь, чем полакомилась, — пообещала я. — Сейчас сварю Вадику обычный напиток, положу туда немного кардамона для пикантности. А ты пока открой банку с таблетками.

Домработница взяла «Интеграл», я шагнула к плите и услышала звонок в дверь.

Глава 4

В Ложкине царит патриархальный уклад. Поселок застроен давно, никаких гастарбайтеров на территории нет, жильцы практически не меняются, разве что дети подрастают. Те, кто был в момент нашего заселения малышами, сейчас превратились в студентов, и я их не узнаю. Ложкинцев благополучно обходят стороной разные беды, нас не грабят, не обворовывают, не устраивают пожаров. Случаются неприятности, но мелкие. Поэтому население поселка расслабилось, мы не закрываем калиток, свободно заходим на участки друг к другу и ленимся запирать на замок входную дверь.

Я глянула на экран видеофона и увидела девочку лет тринадцати. На ней была красивая дорогая кожаная куртка, под курткой шелковое платье, в ушах посверкивали бриллиантовые сережки, а ноги обуты в недешевые туфли. Подумав, что это кто-то из соседских девочек, чье стремительное взросление прошло мимо меня, я распахнула дверь и сказала:

— Привет.

— Здравствуйте, тетя Даша, — вежливо произнесла девочка, — мы хотим, чтобы в поселке организовали театр. Вы не против?

— Конечно, нет, — улыбнулась я.

— Подпишете письмо коменданту? — деловито спросила она.

— Давай, — согласилась я, — как тебя зовут?

— Катюша, — представилась девочка, — может, разрешите мне в гостиную пройти? Бумагу составлял мой папа, он адвокат, получилось несколько листов.

— Подпишу не глядя, — легкомысленно пообещала я.

Катя укоризненно щелкнула языком.

— Ну разве так можно? Надо внимательно изучить документ. Вдруг там что-то нехорошее.

Я смутилась.

— Ты права, заходи.

Когда мы с Катей вошли в столовую, там по-прежнему сидел Вадим.

— Ни у кого не получилось упаковку с пилюлями открыть, — жалобно произнес Полканов. — Как ни старались, не вышло!

Не успел он договорить, как в комнату влетела Лиза, схватила тубу, в мгновение сняла с нее крышку и воскликнула:

— Ничего сложного. Нажать, крутануть и снова надавить.

Я покосилась на банку с пилюлями. Может, мне тоже стоит принимать средство для развития интеллекта? Авось после нескольких курсов буду соображать, как откупоривать тубы с лекарствами.

— Вы Вадим Полканов? — звонким голосом воскликнула Катя. — Актер из сериалов?

— Да, — быстро ответила Елизавета, встав между девочкой и своим подопечным. — А ты кто такая?

Я поняла, что Лиза посчитала школьницу одной из надоедливых фанаток, и решила прийти на помощь милой девочке.

— Знакомьтесь, это Катенька, наша соседка, она живет в доме… э… солнышко, подскажи, где, я забыла.

Катерина без приглашения села к столу.

— Моя фамилия Соловьева, маму зовут Ирина Алексеевна.

Я судорожно пыталась вспомнить, кто такая Соловьева, а Катя продолжала:

— Вам это имя знакомо?

— Ну, конечно, — лихо соврала я и вдруг сообразила: вопрос адресован Вадиму.

— Ирина Соловьева, — повторила девочка, — официантка из ресторана «Теленок», мама в нем до моего рождения работала, сейчас она управляющая кафе «Фасоль».

— Нет, — покачал головой Вадим, — никогда не заглядывал ни в «Теленок», ни в «Горох».

— «Фасоль», — поправила Катя.

— Туда тоже, — заверил Полканов.

— Ты здесь не живешь, — с запозданием сообразила я. — И никакой театр у нас открывать не собираются.