Мыс Черных сов

Зачем она пришла сюда? Зина и сама не смогла бы сказать. Это была тоска, та самая тоска, которая рано или поздно сжимает сердце любой женщины, — тоска о том, что однажды найдется мужчина, которому она будет очень нужна. Тот, который никогда не исчезает. Тот, который не будет мыслить без нее жизни. И что бы с ним ни произошло, все равно найдет возможность дать ей понять самое простое и самое важное: «Я тебя люблю, я тебе рад, я с тобой».

Зина страшно устала. Невыносимо было носить за собой тот груз, который она несла.

Прометавшись в кровати накануне всю ночь напролет, чувствуя себя так, словно простыни острыми лезвиями впиваются в ее тело, Зина просто не выдержала этой пытки одиночеством. Было невыносимо находиться в пустой квартире, без возможности рассказать, как ей больно, как ей страшно.

Именно ночью к ней пришла эта мысль. Мысль о том, что Маринова она не видела две недели, и все это время он даже попытки не сделал встретиться с ней. А потому утром она решила пойти к нему домой, просто так. Ей было это необходимо. Положить голову ему на грудь — и пусть весь мир пропадет.

Вечером, после работы в институте, Зина забежала домой, переоделась в красивое платье и отправилась на Софиевскую. Маринова дома не было, на звонок в дверь никто не отвечал, а окна квартиры были темными.

Напротив дома был небольшой садик, калитка в который была открыта. Зина поспешно вошла в туда, спряталась за раскидистый куст и стала наблюдать. Прошло минут двадцать, когда к дому подъехал знакомый автомобиль.

Анатолий вышел из машины. Он был в штатском. Автомобиль почти сразу уехал. Маринов вошел в подъезд. Почти сразу вспыхнули ярким светом окна квартиры. Выждав для приличия еще минут пять, Зина набралась смелости и пошла по направлению к дому.

— Две недели был занят? — Она не смогла сдержать отчетливо прозвучавший в ее словах скептицизм.

— Да, все две недели… — Маринов неловко отвел глаза в сторону. В душе Зины все обмерло. Не требовалось быть ясновидящей, чтобы понять: он совсем не рад ее видеть. Жестокие слова Маши против воли всплыли из памяти. Душа Зины начала кровоточить.

— Ты так и не пригласишь меня войти? — нахмурилась она.

— Видишь ли, у меня очень мало времени, я занят…

Зина обогнула Маринова и вошла в гостиную. Комната была ярко освещена. На столе лежали столовые приборы, стояла бутылка вина и два хрустальных бокала рядом.

— Вижу, ты ждешь гостей, — заметила Зина.

— Нет. Это не то, что ты подумала. Гости были у меня вчера. Я просто не успел убрать со стола.

Зина села в кресло. Этого Маринов уже не выдержал. Он подскочил к ней, как игрушечный чертик из коробки. Она видела такую игрушку — давно, еще в детстве. Почему же сейчас к ней вдруг пришло это воспоминание?

— Тебе лучше уйти, — Анатолий заметно нервничал. — Сегодня вечером я уезжаю в Севастополь, в длительную командировку. И вернусь очень не скоро. А мне надо собрать вещи. Машина приедет через полчаса.

— Ты меня выгоняешь? — Зина поднялась с кресла.

— Нет, не в этом дело… Просто я уезжаю. Очень занят. Ты должна понять. Я не скоро вернусь. И… нам лучше больше не встречаться.

— Почему? — голос Зины сел.

— Видишь ли… Я не знаю, как сказать…

— Неправда. Почему?

— Я тебя не люблю, — выпалил Маринов.

— Что? Не любишь? — Зина рассмеялась истерично, с надрывом. — А как же твои слова? О том, что любовь не многого стоит? О том, что важнее искренние, зрелые отношения, чем какая-то любовь?

— Да, но… И таких отношений у нас с тобой тоже нет. Мы просто приятно проводили время. Я остаюсь твоим другом…

— Другом? — Зина почувствовала себя так, словно он ударил ее по лицу. — Когда мужчина говорит женщине, что он хочет быть ее другом, это означает, что женщина не привлекает его ни с какой стороны, и вообще это полный конец…

— Неправда! Ты не так поняла! — Маринов снова отвел глаза в сторону. — Дружба — это важно! Как раз ровная, тихая дружба и является залогом хорошей семейной жизни.

— Но ни один мужчина в мире еще не женился по дружбе! — усмехаясь, в тон ему ответила Зина.

— Извини, — Анатолий опустил глаза в пол. — Да, это так. Тебе лучше уйти. Прости меня. Но я ничего не обещал.

Зине захотелось плюнуть ему в лицо, но она подумала, как это будет выглядеть со стороны, и рассмеялась. Перед ней стояла такая смесь трусости, глупости и безответственности, что было даже как-то стыдно себя ронять. Поэтому она не плюнула. Ничего не сказав, молча пошла к выходу. Когда Зина уже была в дверях, он не выдержал:

— Я позвоню тебе, когда приеду! — глупо, как-то по-детски выкрикнул стандартную фразу всех безответственных трусов.

— У меня телефона нет, — не оборачиваясь, спокойно произнесла Зина, словно получив еще одну пощечину: она была настолько безразлична этому человеку, что он даже не помнил, есть у нее телефон или нет.

Она не пошла домой, а вернулась в садик, заняла свое прежнее место и принялась наблюдать за домом.