Мыс Доброй Надежды

— У зверей водопой, — пояснил Мартин.

— Говорит — звери на водопое, — перевела брюнетка.

— Правильно, а мы люди, — хохотнул Мотя. — У нас всегда с собой есть!

Блондинка захихикала, брюнетка скривилась.

— Скажи ему, если косулю не завалим, я его седло на вертеле зажарю, — обрадовал Смирнов рейнджера. — Я чё, зря лицензию на отстрел покупал?

Прямо по курсу показалось Крокодилье озеро. Его зеркальная гладь отливала металлом в лучах утреннего солнца. Приближалось время водопоя…

— Братишка, полковник тебя не поймет. — Уваров покосился на конвоира. — Руководство не одобрит.

Он остановился у самой кромки воды и повернулся к Рыбакову. За его спиной резвились милые бегемоты, поднимая горы брызг. Крокодилов, слава Богу, на поверхности не наблюдалось, но проверять их наличие на собственном организме Никите совсем не хотелось.

— Иди в воду, клоун, — мрачно приказал Рыбаков. — Или все выкладывай.

— Сдурел, что ли? — с опаской взглянул на воду Никита. — Это ж не Финский залив.

Рыбаков снова направил ствол автомата в голову Уварова и положил палец на спусковой крючок.

— Ладно, ладно, — закивал опер. — Дай хоть кроссовки снять, а то подавятся.

— Снимай, — кивнул Рыбаков.

Никита сел на землю и начал медленно развязывать шнурки.

— Слушай, уж коль пошла такая пьянка, — он посмотрел на Рыбакова, — скажи откровенно, ты здесь по заданию родины или по своей воле?

— Нет, по твоей, — усмехнулся Рыбаков.

Что-что, а отвечать на вопросы он умел.

— Дезертир, значит, — горько вздохнул Никита. — Так я и думал.

Было видно, что Рыбакова покоробили эти слова. Дезертиром себя он явно не считал.

— Я не идиот на пенсию в сто баксов жить, — прошипел он, с трудом сдерживая гнев.

— Ты не прав, коллега, — закачал головой Уваров. — А бесплатный проезд в метро? А льготы? А, в конце концов, салют на похоронах?

— Будет тебе салют, — с мрачной решимостью пообещал Рыбаков. — Вставай!

— Да не гони ты, я не заводной. — Никита продолжал неторопливо стягивать кроссовки.

— Вставай, я сказал! — заорал Рыбаков и выстрелил в землю прямо у ног Уварова. — В озеро, быстро! Дезертир, говоришь! Льготы! Страну угробили, гады! Союз развалили! Ты развалил! Ты!..

С советником началась истерика. Никита испуганно попятился к озеру. Пятки коснулись теплой воды. Бегемоты насторожились. Они не любили посторонних на своей территории.

— Ладно, успокойся! — сдался оперуполномоченный. — Хрен с тобой. Скажу, где парень наш.

— Ну? — Лысину Андрея Борисовича покрыли блестящие бусинки пота.

— В Москве он, в Генштабе. Про тебя докладывает.

— Опять сочиняешь? — прорычал Рыбаков, поводя стволом автомата.

— Они ведь не знают, что ты жив, — исподлобья посмотрел Уваров. — Так что жди, Андрюша, черную метку. Из Центра.

— Испугал дикобраза голой задницей! — засмеялся Рыбаков и мрачно скомандовал: — Вперед, сказочник, в воду!

Уваров заметил, что в паре сотен метров от них притормозил джип, и из окна салона заиграли оптические блики — кто-то внимательно наблюдал за происходящей разборкой. Никита осторожно шагнул в воду. Ступня коснулась склизкого, как бок крокодила, мягкого дна.

— Вот Крокодилье озеро, — объявил Мартин пассажирам, не спуская глаз с дороги.

Брюнетка перевела слова рейнджера.

— Ищи зверье, — велел Смирнов блондинке. — Сейчас постреляем.

Девица прильнула к биноклю. Несколько секунд она пялилась на буш, высматривая подходящую дичь, и вдруг испуганно ойкнула.

— Чего там? — насторожился Мотя. — Тигр, что ли?

— Опять этот псих. — Блондинка протянула спонсору бинокль. — Ну, лысый, который в номер к нам залез. С ружьем…

— Дай-ка. — Мотя направил бинокль в сторону озера.

Сквозь гудение двигателя джипа послышался резкий щелчок выстрела. Девицы завизжали, машинально пригнувшись. Мартин нажал на тормоза и схватился за карабин.

Смирнов пялился в бинокль и едва не выпал из машины, когда джип резко замер на месте.

— Во, блин, гад нерусский, и сюда пробрался. — Смирнов передал бинокль Мартину, вскинул карабин и припал к окуляру оптики. — Мужика кончает. Совсем крышняк съехал. Щас…

Девицы сползли под сиденье и зажмурились.

Когда прогремел винтовочный выстрел, Уваров стоял по колено в воде. Пуля ударила в ствольную крышку автомата Рыбакова и выбила оружие у него из рук. Жалобно лязгнув, разбитое оружие отлетело метра на три. Обалдевший Рыбаков резко обернулся на звук выстрела, и в этот момент Никита, выставив вперед голову, ринулся на врага.

Обезоруженный шпион не успел увернуться и получил резкий удар в живот Никитушкиной репой, которая хоть и не была квадратной, но некоторой тупостью и тяжестью обладала. В смысле, конечно, формы и веса.

— Ах ты, сука, — зашипел он, впиваясь в Уварова руками.

По берегу озера покатился матерящийся клубок из двух намертво сцепившихся мужиков. Покрутившись на суше, клубок свалился в воду, поднимая веер брызг.

Кто возьмет верх в этой кутерьме — молодость или опыт, предсказать не взялся бы никто. В любом случае, ни Рыбаков, ни Уваров уступать друг другу не собирались. Каждый решил победить, но победить мог только один. На худой конец, оставались шансы на ничью. Если судьями будут крокодилы.