Мыс мертвой надежды

Андрей вытащил загубник, вернул его Заварзину и заработал ластами на полную мощность. Секунд через тридцать его голова показалась на поверхности. Рядом маячила спасательная лодка, в которой, с трудом удерживая равновесие, стоял Антон с прибором в руках. Значит, наверху по показаниям электроники поняли, что случились неполадки, и ждали их на месте всплытия.

– Что случилось? – закричал Антон, увидев Истомина с разгерметизированным шлемом. – Сашка где?

– С ним все нормально, – устало пробормотал Андрей, когда два морпеха схватили его под руки и втащили в шлюпку. – Следом идет. Если бы не он, то хрен его знает, чем бы дело кончилось.

– Вон он! – загалдели в лодке, видимо, заметив Заварзина, всплывшего на поверхность. – Давай к нему. У него тоже разгерметизация!

– Андрей, что, черт возьми, произошло? – присаживаясь рядом с Истоминым на корточки, спросил Антон. – Все-таки датчик?

– Боюсь, что хуже, Антоха. Дело в программе. Сбой какой-то, глюк. Нужно перепрограммировать. Комплекс не просто стал врать об истинных глубинах погружения. Он начал реагировать на ложные показания, гнать в систему дыхания глубинные смеси. Мы с Сашкой дышали через его загубник по очереди, пока поднимались.

Когда Заварзина втащили в лодку, Андрей молча протянул напарнику руку. Тот впервые посмотрел ему в глаза, чуть помедлил, крепко пожал руку и снова отвел глаза в сторону.

На платформе их ждал Полонин. Профессор не просто нервно мерил шагами палубу, он буквально бегал по ней из конца в конец, то стискивая кисти рук за спиной, то размахивая ими.

Услышав первые объяснения причин происшествия, профессор накинулся на Антона:

– Как можно относиться к делу с такой халатностью? Ты понимаешь, Антон, что поставил под угрозу не только испытания новой системы, но и чуть людей не угробил?!

– Дмитрий Сергеевич, мы как раз и тестировали систему! – пытался защищаться молодой ученый. – Андрей ведь предупредил о неполадках, вот мы ими и занимались. Как на борту можно было выяснить?..

– На компьютере, милый мой! Надо было сесть за него и смоделировать глубину погружения. А вы как мальчишки!.. Кстати, вы тоже хороши, Истомин!

Андрей смотрел не на разбушевавшегося профессора, не на смущенного и красного как рак Микиашвили, а на взволнованную Викторию, которая спешила к ним со своим медицинским чемоданчиком. Сколько тревоги в этих карих глазах, как вскинуты брови!.. До чего же ей идет эта короткая прическа!

Как только Истомина освободили от снаряжения, докторша тут же усадила его на легкий стул и принялась прослушивать пульс, оттягивать веки и заглядывать в глаза. Потом то же самое она проделала с Заварзиным.

Андрей не понял, что беспокоило ее, но ему хотелось, чтобы Виктория подольше трогала его руками, прикасалась к нему, чтобы ее лицо было так близко. Правда, трудно удержаться и не поцеловать ее в щеку. Ох, как трудно!

– Оба быстро ко мне в медпункт на комплексное обследование! И никаких погружений сегодня! Я категорически протестую!

– Да какие еще погружения, – остывая, проворчал профессор. – С оборудованием разбираться надо, да и шторм может нас захватить.

Все люди, находящиеся на палубе, как по команде повернули головы на юг, где небо затягивалось темным покрывалом надвигающейся непогоды.

Освободившись от гидрокостюма, Андрей растерся полотенцем, натянул привычные шорты и футболку. В медпункт они с Заварзиным спустились молча и без слов терпели все, что с ними проделывала Виктория.

Примерно через час в медпункт заглянул улыбающийся Антон. Он посмотрел на моряков, потом на докторшу. Андрей сразу отметил, что глаза у ученого стали масляными.

– Парни, с берега прислали информацию. Шторм нас должен миновать. Его сносит к западу, и он нас почти не заденет. Так что к берегу не идем. Стоим на якоре. – Это последнее предложение было произнесено с некоторым морским шиком и, кажется, специально для Виктории.

Потом Антон шумно вздохнул, снова обратил свой взор к Истомину и сказал:

– Андрей, вы с Сашей потом к нам в лабораторию зайдите. Обсудить надо кое-что. По поведению комплекса. Мы там уже немножко поработали, но программу придется переустанавливать.

– Антон, сегодня больше никакой работы! – строго сказала женщина. – Пловцам нужен отдых.

– Да мы и не устали, – попытался возразить Истомин, но Виктория так посмотрела на него, что он сразу замолчал.

Зато теперь в разговор ввязался Заварзин, чем очень удивил Андрея. Капитан-лейтенант вдруг стал убеждать Викторию в том, что они не успели получить никакой чрезвычайной нагрузки. Так только, поплавали немного, потренировались в задержке дыхания. Обычное дело, привычное занятие. Сашка даже стал спорить с докторшей, которая утверждала, что последствия стресса могут сказаться при повторном погружении, если таковое сегодня состоится. Андрей усмехнулся, но промолчал.

Если бы эта кареглазая молодая женщина знала, через какие опасные ситуации и стрессы пришлось пройти Истомину за время службы, то сегодняшнее погружение показалось бы ей простым купанием в ванне. Разве это стресс?