Мышь для нефтяника

 В газете тоже было плохо. Там мне постоянно приходилось молча выносить издевательства задаром. В доме Покровского хотя бы за это платили. Пускай Игорь и гад ползучий, но в скупости обвинить его не могла.

 Так и не отыскав свои новые, мягкие тапки, сонная прошлёпала босыми ногами из гостиной в его спальню и, постучавшись для такта, отворила дверь.

 — Почему так долго? — хмуро поинтересовался барин, а мне ударить его захотелось. Желательно, чем-нибудь тяжёлым.

 Ночник включен, царь восседает на куче подушек с недовольной миной. Ну конечно, это же я я его разбудила посреди ночи уже незнамо какой по счёту раз.

 Эгоистичный, гадкий, вредный!

 — Чего изволите? — как-то само вырвалось.

 — Остришь? — хмыкнул, сощурился.

 — Нет, — устало выдохнула я. — Что вы хотели?

 — Душно что-то стало, открой окно, — буркнул и руки на груди сложил.

Нет, ему определённо не хватает жезла.

Молча поплелась к окну, открыла его, проигнорировав тот факт, что рядом с козлом лежал пульт от кондиционера. Душно ему, как же, просто измывается надо мной.

 — Еще что-нибудь? — с трудом удержалась, чтобы не добавить «ваше величество».

 — Нет. Можешь идти, — протянул как-то недовольно. Я пожала плечами и отправилась к себе.

Хотя, какой там к себе. В гостиную, куда перетянула подушку и одеяло из «спальни для гостей». Вот как оно бывает у богатых. У меня была однушка в загнивающем районе города, а у Игоря спальня для гостей. У меня стены, покрытые плесенью, а у него постельное из настоящего шёлка. У меня сломанный бачок в туалете, а у Покровского ванная комната размером с футбольный стадион.

 Только я легла обратно на диван, устроилась поудобнее и принялась размышлять о том, что бы делала, будь у меня такая же красивая квартира, как у гада, как снова зазвонил дурацкий колокольчик.

Интересно, сколько дают за убийство в состоянии аффекта? Хотя в случае с Игорем казалось, что меня вообще наградить медалью должны.

И этот колокольчик ещё, звон которого уже стоял в ушах.

 Вообще, идея была дурной с самого начала, но разве моего шефа возможно переубедить? Он заявил, что это единственный способ связи. На моё предложение в случае чего просто позвонить мне на мобильник, Игорь заявил, что телефон ему нужен для важных дел и в любое время ему может поступить важный звонок.

Какая чушь. Просто ему нравится издеваться надо мной и глумиться. Так, словно от этого ему становится лучше. Если после случая с его подружкой, что пыталась меня унизить, и вспыхнула какая-то симпатия к нему, то сейчас она просто испарилась вместе с несбыточными мечтами о крепком сне.

 Так бы и придушила его.

 Снова пришлось встать, напомнить себе о радостях, которые можно приобрести за деньги, прошлёпать к спальне сволочи. Постучалась, вошла.

 — Воды.

 — От засухи в Сахаре погибаете?

 — Что?!

 — Сейчас принесу.

 — То-то же, — хмыкнул удовлетворённо, а я мысленно пожелала ему сломать ещё и язык.

Вяло поплелась на кухню, набрала воды из фильтра и вернулась к Покровскому. Подошла к кровати господина и поставила на тумбочку.

 — Ну вот что ты за человек? — возмутился на полном серьёзе. — А подстаканник на что? Немедленно принеси. Разводы же останутся. Ты хоть знаешь, сколько времени я подбирал эту мебель? Она эксклюзивная.

«И смерть твоя от моей руки тоже станет эксклюзивной», — подумала было я, но благоразумно промолчала.

Отправилась на кухню через длиннющий коридор, потратила не меньше пяти минут на поиск треклятого подстаканника (а то мне же больше нечем заняться в два часа ночи!) и вернулась с ним к Покровскому, который лишь покачал головой. Мол, какая я все-таки безнадежная тупица.

 Не получив более никаких указаний со стороны ненормального на всю голову шефа, снова было отправилась на диван в наивной надежде хоть немного поспать, как вдруг снова зазвонил ненавистный колокольчик.

Никогда раньше не думала, что когда-нибудь захочу вогнать в чью-то грудь осиновый кол. Раза три так, чтобы наверняка.

 — Я хочу есть, — заявил, стоило мне показаться перед ясными очами барина.

 — А вам плохо не станет? В смысле, ночь на дворе, калории… Да и ужин у вас был очень сытным.

 — Я повара нанимал, а не королеву дешёвого юморка, — один-один, гад.

 — Что нести? — проще было просто выполнить требуемое, чем что-то ему доказывать.

А лишние килограммы, которые дорогой шеф нажрёт за время своей лёжки — не моя проблема. Пусть диетолога нанимает, ему всё равно некуда деньги девать.

 — Тащи эклеры. И чай. Зелёный. Три с половиной ложки сахара.

Стесняюсь спросить… А не слипнется?

 — В два ночи?

 — Чай, говорю!

 — Не уснёте ведь… — и мне это вообще не на руку.

 — А я и так не могу.

 — Почему?

 Он открыл рот, видимо, чтобы выдать мне что-то из своего излюбленного репертуара, а мне отчего-то захотелось опередить его.

 — Может вас совесть мучает? — ну это я так, просто предположила.

Хоть и не лишена эта догадка смысла.

 — Все в порядке с моей совестью, — вздохнул отчего-то.

Я пожала плечами, но осталась стоять. Может выговорится и уснёт спокойно? Вижу ведь, что свербит что-то, мучает беднягу.

 — Не знаю… Может быть, это из-за ссоры с отцом… — тихо протянул Покровский.