Мышь и три ее сына

— Князь, князь, — пищала она, — зачем ты поймал моего старшего сына? Ты не держишь своего слова, князь!

— Ну что ты, Мышь! Нора твоя цела и не затоплена жиром. Перед ней уже лежат сушеные кузнечики, зерно и сыр. Что тебе еще надо для счастья?

— Отпусти моих сыновей, — плача, попросила Мышь.

Князь остановился и задумался на мгновение.

— Хорошо, будь по-твоему. Я отдам тебе мальчика и Тигра, отпущу восвояси с подарками, если ты покажешь мне своего среднего сына — Павлина. Изумительные дела творятся в Поднебесной, если мыши рожают птиц!

— Ты снова обманешь меня, князь!

Князь присел на корточки перед Мышью и посмотрел ей а глаза.

— Хочешь, я поклянусь перед своим богом, что сделаю, как сказал?

Мышь кивнула, и князь тут же поклялся.

Мышь выбежала из дворца, забралась на большой валун у обочины дороги и разжала лапку с павлиньим перышком. Ветер подхватил его, поиграл немного и стремительно понес в сторону черного леса.

Средний сын мыши Павлин, сложив огромный хвост, бродил по осеннему лесу, выискивая в траве упавшие с деревьев ягоды. Живя в лесу, стал он еще прекрасней: на голове его вырос прекрасный венец, который сиял на солнце синим огнем, тело налилось слепящим изумрудно-фиолетовым цветом, а хвост стал выше самых высоких деревьев, когда Павлин поднимал его с шумом звенящего в траве ветра, птицы замирали в небе, звери останавливали свой бег, припадая к земле и прижимая уши, а люди закрывали глаза ладонями и падали ниц, полагая, что в чащобе родился бог, затмивший собой небесное солнце.

Павлин поднял голову и увидел летящее по ветру перышко. Оно искрилось и переливалось тревожным изумрудным цветом. И он понял, что с матушкой случилась беда. Павлин издал громкий скрипучий крик, от которого с деревьев посыпалась черемуха, захлопал крыльями и взлетел над лесом. Он поднимался в горы, оглядывая дорогу под собой. Люди, лошади, овцы и яки — все задирали головы и восхищенно смотрели на огромную птицу с длинным хвостом, которая летела к княжескому дворцу.

Павлин увидел сидящую на валуне матушку, опустился и поклонился ей.

— Какая беда приключилась с тобой? — спросил Павлин Мышь.

— Люди отобрали у меня старшего и младшего моих сыновей, твоих братьев. Велели тебе прилететь, объявить, что ты мой сын.

— Кто посмел обидеть тебя и моих братьев? — крикнул Павлин и с шумом смертоносного клинка раскрыл свой огромный хвост, заслонив солнце. Золотисто-зеленый свет от его великолепных перьев заструился в окна дворца, ослепив слуг, упал в масляные светильники, потушив их, проник сквозь крохотные щели в темницы и чуланы, осветив их, как днем.

Князь ужинал, когда к нему прибежали слуги и доложили, что у ворот дворца стоит Павлин, чей хвост затмил солнце, а на его спине сидит серая Мышь, которая назвалась матерью мальчика и Тигра. Князь рассмеялся и велел слугам попотчевать гостя как следует.

Ворота перед Павлином распахнулись, и слуги, широко улыбаясь, пригласили его во двор.

— Добро пожаловать, господин Павлин! Добро пожаловать, отведайте княжеского угощения!

Посреди двора стояло большое деревянное корыто, доверху засыпанное рожью, овсом, коноплей и просом.

— Осторожней, сынок, люди коварней, чем мы считаем, прошептала Мышь.

— Красота сжигает в человеке коварство, как огонь горькую полынь. Они не тронут меня, матушка, — сказал Павлин, снял со спины Мышь и принялся за зерно.

Скоро Павлин почувствовал в себе небывалую силу, захлопал крыльями и, распушив огромный хвост, принялся скакать перед слугами по двору, словно перед курочками в брачную пору. Но удивительная сила оказалась призрачной и скоро растаяла, как лед в лужах. Неожиданно у Павлина подкосились лапы, и он упал посреди двора, уронив хвост. Слуги со смехом бросились к нему, подняли и отнесли в вольер с фазанами, где и заперли.

Мышь забралась на корыто, разгрызла одно просяное зернышко и поняла, что случилось — зерно насквозь было пропитано горькой водкой, как слова князя ложью.

Князь вышел во двор посмотреть на спящего Павлина и сказал:

— Постройте ему вольер из бамбука, пусть радует красотой моих гостей, а потом сделайте из его перьев украшение для моей молодой жены.

Мышь поняла, что не найти у князя правды, и побежала, плача, со двора. Она бежала к дацану молить Мышиного бога о помощи.

Мышиный бог лежал на боку, отвернувшись лицом к стене. Его страшный хвост был распластан по полу.

— Случилось с моими сыновьями несчастье… — начала Мышь.

— Знаю! — перебил ее Мышиный бог.

— Князь поклялся отпустить сыновей, но нарушил слово. Накажи его.

— Я не волен распоряжаться его судьбой: он не клялся мне ни в чем. Но есть Людской бог, который владеет его судьбой и судьбой твоего младшего сына. Наберись терпения и жди — придет время, — сказал Мышиный бог, не поворачивая головы.

— Когда гостям надоест любоваться моими сыновьями, князь снимет со старшего шкуру на шубы детям, а хвост среднего сделает украшением для жены!

— Ты сама отказалась от ума и мудрости для своего младшего сына. Досталась ему никчемная хромая душа. Ничего не остается тебе — только ждать.