Мышеловка

Но если он раньше поймет, что и там подстава…

Артюхов крутнул головой. Шизоидная акцентуация личности это, конечно, хорошо, но есть у нее один весомый недостаток: мысли возвращаются к травмирующей теме, как считывающая головка проигрывателя, попадающая в выщерблину диска. Если насильно себя не оттаскивать от наболевшей темы, то недолго заработать истощение нервной системы.

В будущее не заглянешь, всего не предвидишь.

Погруженный в мысли, он не заметил вскинутой руки Маузера и, чуть не налетев на его спину, замер. Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп – отчетливо слышалось в тишине. То ли в болотца срываются капли, то ли кто-то топает по воде. Артюхов попятился и сел на замшелую кочку. Маузер остался возле поросшего лишайником куста.

Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Едва различимое шипение. Или шелест, похожий на шелест крыльев стрекозы? Звуки приближались. Теперь добавился хруст ломающихся веток. Что движется в темноте, было не разобрать. Однозначно что-то большое. И тварей с десяток.

Месяц выглянул из-за тучи и посеребрил поляну, над которой клочьями висел туман. Игнат задержал дыхание: между замшелыми кочками, пошатываясь, двигалось это. Ступало оно грузно, чуть заваливаясь вперед, волочило по земле массивные руки, лоскутами одежды цеплялось за кусты терновника. Потянуло тухлятиной. Понятно, что это – мертвяки. Стягиваются к заводу. Значит, где-то неподалеку – установка с излучателем.

Вдалеке едва различимо зарокотал мотор. Звук то появлялся, то исчезал.

Шлеп-шлеп… Ближайший мертвяк остановился в двух метрах от Артюхова, замаскировавшегося под кочку. Игнат смотрел прямо на его землистое лицо. Кожа слезла с левой скулы и повисла, обнажая кость и полусгнившие связки. Отвратительное зрелище! Игнат потупился и принялся разглядывать свои заляпанные грязью «берцы».

Мертвяк так и торчал напротив, и остальные твари остолбенели. Неужели все? Если они учуяли чужаков, надо скорее рвать когти, пока все не пропало.

Мотор зарокотал ближе, звук оборвался. Черные остановились? Нет, снова донесся рокот. Наверное, установка катится с горки на горку…

По земле, раздвигая мох, что-то ползло. Небольшое, похожее на земляного червя. Артюхов напрягся. Нельзя шевелиться. Стоит вздохнуть громко – и конец, вон, умертвия торчат из тумана, как сгнившие пни. Набросятся, разорвут, и придется полночи потратить, чтоб найти свои вещи и Маузера.

Червь уперся в ботинок, изогнулся, будто пытался его сдвинуть, ощупал нити маскировочного костюма и скользнул под штанину. Артюхов ощутил прикосновение холодного щетинистого тела и зажмурился.

Инстинкт самосохранения вопил, что эта тварь опасна, нужно оторвать ее и выбросить, но разум умолял потерпеть еще немного.

Замершие мертвяки вздрогнули, развернулись и зашагали в сторону дороги, где тарахтел мотор.

«Скорее валите отсюда!» – мысленно гнал их Артюхов, потому что возле ботинка зашевелилось еще несколько червей. Первый тем временем ощупывал кожу под коленкой. И вдруг – укол. Червь проник под кожу и устремился к бедру, раздвигая мышечные волокна; два других ощупывали ботинок.

Мертвяки, пошатываясь, пересекали поляну, где в рассеявшемся тумане, как волосы горгоны, шевелился клубок червей, прикрытый огромными листьями. Не черви это – хищная лиана. Сколько Фрайб извращений тут напридумывал!

Не выдержав, Артюхов нагнулся, чтобы вырвать лиану из-под кожи, но промазал мимо ноги, схватил воздух и повалился, чувствуя, как немеет тело. Он уже не ощущал червя под кожей.

– Ма-а, – прохрипел он из последних сил. – По-мо..

Но Маузер замер истуканом и не двигался.

– По-мо-ги! – заорал Артюхов, но получился придушенный хрип. – Ли-а-на.

Игарт проснулся от страха и боли. Отчаянье Артюхова передалось ему. Что там происходит? Черные напали? Артюхов угробил тело? Похоже, тело было или мертво, или без сознания. Сколько он ни старался, не мог пробиться сквозь черноту.

Наконец он почувствовал тошноту, жуткую головную боль. Значит, все нормально.

Открыв глаза, Артюхов увидел перекошенную рожу Маузера и застонал. Башка раскалывалась, тело словно онемело.

– Тебя атаковала лиана, – сказал Маузер и показал пустой шприц-тюбик. – Пришлось вколоть антидот. Потерпи, скоро полегчает.

– Я не мог пошевелиться, – прошептал Артюхов. – Мертвяк стоял рядом, двинешься – и конец.

– Ничего, главное, не помер. Потом ищи тебя по лесу.

– Сил нет, – пожаловался Артюхов, сел, и к горлу подступил комок. – Мы энергетики брали?

– Конечно, но не энергетики, а психостимуляторы, – Маузер достал еще шприц-тюбик и протянул Артюхову. – Вот. Написано, хватает на сутки, потом срубает и ничего не помогает.

– Как раз то, что нужно, – Артюхов уколол себя через штанину в бедро.

По мышцам растеклось тепло, заполнило желудок, сердце забилось чаще. Бросило в жар, за спиной развернулись невидимые крылья. Артюхов вскочил, отряхнул костюм от грязи:

– Ну что, в путь?

* * *