Мышеловка для бульдога

– Ты, шутник, похоже, не понимаешь, в каком положении находишься… вместе со своей подругой! Ну, ничего, скоро ты это поймешь! Скоро у тебя пропадет охота шутить! Твоей подруге уже не до смеха… с тех пор, как она познакомилась с Артуром, – прошипел тип в черных очках.

– Я не понял – чего вы от меня хотите? – Маркиз исподлобья посмотрел на человека в черном. – Вам нужны остальные фотографии? Ну, так их скоро привезут…

– Привезут? – переспросил злодей. – Кто привезет?

– Я! – раздался в дверях низкий хрипловатый голос, и на пороге появился сутуловатый пожилой человек в длинном темном пальто. Несмотря на возраст, вся его фигура дышала силой и уверенностью. Одной рукой он опирался на трость черного дерева, в другой держал маленький черный квадратик – карту памяти. – Ты не это ищешь, Ваня? – проговорил он, повернувшись к Орехову.

– Артем Васильевич… – растерянно пролепетал Орехов, мгновенно утратив свою вальяжность и самоуверенность. – Как вы… откуда вы… откуда у вас…

– Те же и Артем Лозовой! – негромко проговорил Маркиз.

– Сволочь ты, Ваня! – веско и неприязненно проговорил пожилой человек.

Человек в черном смотрел на Лозового в раздумье – должно быть, никак не мог выбрать правильную линию поведения. Толстяк стоял, разинув рот и удивленно хлопая белесыми ресницами. Вертлявый брюнет, опомнившись, бросился к двери – то ли пытаясь незаметно выскочить из подвала, то ли собираясь напасть на старика. Тот, однако, чуть отступил в сторону и сделал молниеносный выпад своей черной тростью. Брюнет запнулся, трость попала ему в колено, и он растянулся на бетонном полу. Тут же в помещение вбежали трое крепких парней в камуфляже.

– Сволочь ты, Ваня! – повторил Лозовой, пристальным, немигающим взглядом глядя на Орехова. – Я ведь к тебе хорошо относился… Хотел даже свою фирму тебе продать… Зачем, зачем ты убил Олесю?

Орехов молчал, опустив голову.

– Зачем? – повторил Лозовой.

Чувствовалось, что слова трудно даются ему, что он едва сдерживается, чтобы гнев и скорбь не вырвались наружу или не разорвали его сердце.

– От страха, – ответил за Орехова Маркиз. – Чаще всего так и бывает – убийства совершают от страха. Иногда, конечно, из-за денег, иногда – из ненависти, но гораздо чаще – от страха.

– От страха? – удивленно переспросил Лозовой. – Чего же он боялся?

– Вас, – ответил Маркиз. – Он боялся, что Олеся расскажет вам то, что она узнала от Глафиры… от Глафиры Сергеевны.

– От Глафиры? – снова переспросил Лозовой.

– Да… Глафира поняла, что Орехов закрутил роман с вашей дочерью, и решила открыть ей глаза, решила объяснить, что за человек Иван Орехов. Он-то, Орехов, уже списал ее со счетов, думал, пьянство и муки совести совсем ее доконали, ничего не соображает, ан нет. Выследила она муженька, поняла, для чего он с вашей дочкой закрутил – чтобы к вашим деньгам подобраться. Встретилась Глафира с Олесей и рассказала ей, как они с Иваном убили ее первого мужа…

– Глафира… Глафира и Иван убили Матвея?

– Да, – жестко подтвердил Маркиз. – Напоили его такой удивительной настоечкой, от которой человек теряет сознание… Эту настоечку Глафира сама сделала, она от матери своей умение разбираться в травах получила. Мать ее внучкой шаманки была, умела и боль заговорить, и знала, какую травку заварить, чтобы человека на тот свет спровадить. В общем, подлила Глафира мужу в чай настоечки этой, а потом, когда Матвей отключился, они выбросили его из лодки…

– Глафира и Иван… не может быть… – Лозовой казался потрясенным.

– Он врет, он все врет! – встрепенулся Орехов. – Нет никаких доказательств! Полиция ничего не нашла.

– Ваня, – теперь в голосе Лозового был металл, – я ведь не полиция. Мне доказательства не нужны. Я сам себе суд.

– Именно это Глафира рассказала вашей дочери, чтобы та поняла, какой страшный человек Иван Орехов. Она-то себя казнила за содеянное – бес попутал, польстилась на молодого мужика. Ее жизнь была кончена, хотела она Ивана остановить. Олеся не поверила, захотела взглянуть ему в глаза, захотела услышать, что он сам скажет об этом. Они встретились на Австрийской площади, там их случайно сфотографировал Чернозубов. Олеся села в машину Орехова, рассказала ему то, о чем узнала. И тут он испугался, очень испугался, что она расскажет все это вам. Он сделал ей укол того же вещества, которое использовал для убийства Матвея, увез в глухое место, убил там и бросил.

– Не может быть… – Лозовой сгорбился и закрыл лицо руками. В голосе его было отчаяние. Отчаяние и гнев.

– Очень даже может, – отчеканил Маркиз. – А вы спросите у самого Ивана!

– Иван… – Лозовой повернулся к Орехову. – Это правда?

– Нет! – истерично выкрикнул тот. – Кому вы верите? Кого вы слушаете? Вы же знаете меня сто лет!

– Значит, правда… – Лозовой в одну секунду постарел еще сильнее. Из него как будто вышла вся былая сила. – Значит, правда! – повторил он и повернулся к своим охранникам. – Заберите его! Заберите их всех!

Впрочем, за время разговора человек в черном каким-то непостижимым образом исчез.