Мышеловка для телохранителя

— Я вижу, ты хорошо подготовилась к приходу сюда, — ядовито улыбнулся лысый законник.

— Да. Я знала, что в «Вектор» прибыли гости из Москвы, и не хотела, чтобы они помешали мне решать мои дела.

У лысого от этих слов задергалось веко.

— Ну, так как? — спросила я его. — Разойдемся по-хорошему?

— Сейчас я уйду, — он смотрел точно в дуло. — Но боюсь, что по-хорошему уже у нас с тобой никак не получится.

— Посмотрим. Оружие есть?

— Ну? — вскинулся он.

— Гони сюда.

— Борзеешь?

— Давай, гони.

Он не стал больше перечить мне, а покорно достал из-за спины «люгер» и протянул мне.

— На пол брось, — посоветовала я.

Мое новое приказание также не встретило словесного пререкательства. Только после того, как он его исполнил, я опустила руку с пистолетом, а второй и вовсе вернула в исходное положение за пояс. Кончалович, поняв все с первого раза, продолжать геройствовать не собирался.

— Кого-то ждешь? — осведомилась я у лысого.

Глаза его злобно сверкнули, но он сумел благоразумно сдержать эмоции, затаив обиду на потом, и сказал Дмитрию Андреевичу:

— Увидимся позже, Дима.

И после этих слов коротышка покинул кабинет, некогда принадлежавший Анатолию Геннадьевичу Ляпишеву.

Я повернулась лицом к Кончаловичу. Бедняга, как я заметила, от волнения весь вспотел. Нервничает, переживает.

— У вас оружия нет? — устало бросила я ему.

— Нет, — он покачал головой.

— Ладно, — я спрятала «ТТ». — Так и быть. Поверю на слово. Может, присядем?

— Да-да, конечно, — засуетился он. — Садитесь.

Я вольготно расположилась на диванчике для посетителей.

— Можете тоже присесть, — сказала я Кончаловичу.

Он осторожно опустился на стул рядом с рабочим столом. «Дипломат» свой он при этом положил на столешницу.

— Кто вы? — задал он самый животрепещущий для него вопрос.

— Я? Та, кто убил вашего предшественника, — спокойно произнесла я, но, заметив, что Дмитрий Андреевич от моих слов разволновался настолько, что готов бухнуться в обморок, добавила: — Вернее, та, которую подозревают в его убийстве.

— Ах, вот оно что! — прищурился он. — Так это на вас менты устроили такую облаву?

— На меня, — не стала я скромничать. — Только мне это не очень-то нравится.

— А что вам от меня надо?

Постепенно Дмитрий Андреевич начал приобретать прежний вид. Посчитал, должно быть, что в самом крайнем случае сможет от меня избавиться, позвонив куда следует. Наивный. Кто бы еще ему позволил сделать такое?

— Я хочу знать, кто на самом деле убил Анатолия Ляпишева.

— Вы что, меня подозреваете? Думаете, это я? Да?

— Заметьте, вы это первый предположили, — улыбнулась я.

— Да чего я там, к чертям собачьим, предположил? — взвился Кочалович. — Чего вы все до меня докапываетесь с этим Ляпишевым? Я Тольку и пальцем не трогал. На хер он мне сдался.

— Не заводитесь, господин Кончалович, — попыталась я успокоить его. — Вам теперь по новой должности нервничать не положено. Но вы и меня поймите правильно. Я Ляпишева тоже не убивала, а отдуваться за чьи-то заслуги приходится мне.

— Мне нет дела до ваших проблем, — невежливо откликнулся он. — Свои бы решить.

— А вы — эгоист, Дмитрий Андреевич.

— Какой есть. Что дальше?

— Я задам вам пару вопросов и уйду. Договорились?

— Валяйте, — он смежил веки.

— Для начала скажите: кто еще докопался до вас с Ляпишевым, как вы сами изволили выразиться?

— Это не ваше собачье дело, — отрезал он.

— Ничего себе начало. Впечатляет. И все же? Эти, что ли? Четверо приехавших из Москвы?

Кончалович промолчал.

— Кто они вообще такие? — продолжала допытываться я. — Ваша «векторовская» крыша?

— Повторяю, я не собираюсь с вами откровенничать, — Дмитрий Андреевич демонстративно отвернулся от меня в сторону окна.

— Напрасно, — посетовала я. — Может быть, я смогла бы вам помочь.

— Мне не нужна ничья помощь.

— А финансовая?

— Простите, не понял? — Кончалович вновь подобрался.

— Денег вам не надо, Дмитрий Андреевич? — расплылась я в улыбке. — До меня дошли слухи, что у «Вектора» практически ни копейки, несмотря на ежедневные вклады.

— А вы что, из налоговой полиции? — руки Кончаловича, лежащие у него на коленях, уже выбивали мелкую дрожь.

— Нет, — ответила я. — Но мне бы очень хотелось, чтобы вы поделились со мной информацией, где сейчас эти деньги.

— Я все понял.

Кончалович резво поднялся, достал из кармана рубашки сигарету и, разминая ее в пальцах, прошел к окну.

— Я понял. Это шантаж. Вы ведь этим занимаетесь, не так ли? Я не удивлюсь, если окажется, что это все-таки вы убили Анатолия. Но не из ревности, как утверждает прокуратура, а из-за этих самых денег. Вы пытались и его шантажировать, но он отказался поделиться с вами, и тогда…

— У вас богатое воображение, Дмитрий Андреевич, — перебила я его. — А что, деньги исчезли еще при жизни Анатолия Геннадьевича?