Мышеловка капитана Виноградова

— Не хотелось бы по телефону. Скажем так: речь пойдет о недавнем происшествии в некоей торговой точке.

— Вот как! — Виноградов сделал вид, что удивлен. — Интересно.

— Очень хорошо. Вы завтра ведь выходной еще?

— Скажите, после этой встречи с вами — что, опять стрелять будут? Или мне взрыва в бензобаке ждать? Может быть, парочку наркоманов с ножами в парадной?

— Эх, пуганая ворона. Простите великодушно фольклор.

— Я тоже шучу. Приду, конечно. Но и меры свои, не обессудьте, приму.

— Конечно, конечно! Я поручительству. Понимаю. Как у Ницше: «Как все, кто хаживал в цепях, он звон цепей повсюду слышит!»

— Ницше? Тоже из ваших клиентов?

— Не кокетничайте. В одиннадцать устроит? Можно раньше.

— А позже?

— Не знаю.

— Хорошо. В одиннадцать. Где?

— Ресторан «Квин». Знаете, где это?

— Представляю.

— Тогда всего доброго. Ждем.

— Всего наилучшего!

Виноградов включил плиту и поставил чайник — предстояло сделать еще несколько звонков.

* * *

Раньше был подвал с пивными автоматами. Дешевый. Грязный. И публика соответствующая: студенты, редкие работяги, а в основном — алкаши из близлежащих подворотен.

А теперь и бронзовые ручки на черных матовых дверях вестибюля, казалось, вопрошали: а ты, достоин ли ты посещения этого дворца великолепной жратвы и причудливой выпивки?

Мягко отозвался колокольчик над входом:

— Чем могу служить?

Даже холеная прислуга здесь смотрелась демократичнее интерьеров.

— Меня должны ждать.

— Да, прошу вас.

Обстановка в зале была задумана как домашняя — для тех, разумеется, кто привык дома обедать на белых крахмальных скатертях, пользуясь при этом приборами старого серебра. Рюмки, бокалы и прочее стекло доставлялись прямиком из Германии, фарфор, впрочем, был отечественный, дулевский. Скрытое под черными стилизованными балками освещение, непрекращающийся Фредди Меркури, в память о котором называлось заведение, томно сочится из огромных колонок…

— Владимир Александрович! Присаживайся!

— Да уж не премину.

— Здравствуй. Очень рад. Что-нибудь будешь?

— Здравствуй. Естественно! Где ты видел милиционера, чтоб отказался на халяву пожрать что-нибудь этакое…

— Запеченные осьминожки сегодня рекомендую. Пиво? Или покрепче?

— Мне к врачу скоро, на процедуру. А, ладно! Маленький «Варштайнер», один.

— Молодой человек, запишите! И еще, пожалуй, бокал пива — мне.

— Кофе? Десерт? — Поза официанта непостижимым образом сочетала стремление угодить с чувством глубокого превосходства над окружающей его средой.

— Свободен. Итак, Володя — удивлен?

— Нельзя сказать, чтоб нет. Скорее — да, но в меньшей степени, чем ты ожидаешь. Гессена, как я понимаю, не будет?

— А зачем? Он свое дело сделал. — Собеседник Виноградова дождался, когда официант расставит заказ и исчезнет. — Спасибо!

— Твоя точка?

— Наша.

Владимир Александрович и без того знал, что ресторан являлся собственностью и штаб-квартирой одного из мощнейших в регионе преступных сообществ, так называемой «тамаринской» группировки. Простых бойцов, узколобых и кожаных, сюда не допускали, поэтому посетитель был избавлен от вида спортивных штанов и цепей в полпуда весом.

— Как вашего шефа здоровье? Как Рита?

Месяца три назад самого Тамарина расстрелял из автомата наемник. От неминуемой смерти «крестного отца» спасли сказочное везение, преданность телохранителя и надежная немецкая техника. «Шестисотый» «мерседес», нашпигованный свинцом и потерявший управление, на колоссальной скорости своротил оказавшиеся на пути легковушки, перевернулся, но даже не ушиб моментально упакованные в надувные подушки тела пассажиров! Впрочем, получивший десяток пуль охранник скончался сразу же, а то, что досталось севшему вопреки обыкновению за руль Тамарину, долго извлекали из его тела лучшие медики не только Питера, но и других городов необъятной нашей Родины. Фантастическая аппаратура, уникальные лекарства, охрана из милицейских автоматчиков. Что творилось тогда в обшарпанном небоскребе больницы «скорой помощи»! Рассказать кому — не поверят! Сейчас Тамарин восстанавливал силы на одном из европейских курортов, оставив в городе жену Риту, симпатичную и скромную блондинку.

Виноградов познакомился с ней во время очередного больничного дежурства: Главк приказал полковнику Столярову выделять ежесуточно четырех автоматчиков с офицером во избежание повтора неудавшегося теракта.

Рита находилась в больнице почти неотлучно, поражая своей преданностью и тактом не только охрану, но и медицинский персонал. Это было так непохоже на распространенный образ бандитской подруги, что Владимиру Александровичу нестерпимо захотелось узнать, как живет, о чем думает, что любит и что ненавидит женщина, делящая кров с человеком, которого общественное мнение превратило чуть ли не в олицетворение земного зла. Как воспитывает детей? Что отвечает на вопросы своей матери? Она была для капитана Виноградова женой врага, но никаких чувств, кроме симпатии и жалости, не вызывала.