Мыши

– Если случай тяжелый, будем к щиту подключаться и использовать последние достижения технической мысли… Поработай мальцом. Жалко, в форточку не пролезешь. Ну хоть на шухере стоять можешь?

Через полчаса они подъехали к Лизиному дому. Комов остановился у подъезда и погудел.

– Вор из тебя, начальник, хреновый,-заметил Корявый.-Ты что – не помнишь, как Ленин учил: в конспирации нет мелочей! На дело едешь, чего гудишь на всю улицу?.. Смотри, какая зайка!-сказал он, когда Лиза вышла из подъезда.-Произведение искусства!

Лиза впорхнула в Комовские "Жигули".

– Привет!-сказала она водителю.

И Корявину:

– Лиза.

– Николай,-жеманно отрекомендовался домушник.

И тут его пробило:

– Это что?.. Это она… с нами?

– Разве не хорошо для конспирации?-удивился Комов.

– Вы о чем, мальчики?-спросила Лиза.

– О тебе, о чем же еще!

– А я думал: увижу очередного Гамлета с пистолетом,-сообщил Николай Корявин.

Лиза засмеялась.

– Красиво шутите, Николай!

Комов оскорбился:

– Какой еще пистолет? Плохо ты меня знаешь. Я ведь без оружия хожу.

Тогда Корявый наклонился над рычагом коробки передач и успокоительно шепнул:

– Ничего, зато я захватил.

Подъезд, куда перебрался профессор Цаплин, напоминал вход в аттракцион "Пещера ужасов". Они поднялись на пятый этаж и остановились перед соответствующего вида дверью.

– Эта?-спросил Корявый, не скрывая презрительного удивления.

Комов показал ему: не шуми! – и надавил на кнопку звонка. Слышно было, как внутри разливается электрическая трель. Никто не отозвался, о чем и предупреждал Копалыч: профессор Цаплин был далеко отсюда, в надежных руках.

– Действуй, Коля,-шепнул Комов.

Корявый многозначительно хмыкнул, достал из чемоданчика две металлические палочки. Сначала вставил в щель для ключа одну, потом всунул другую и стал ей ковырять внутри – будто зубы лечил. Через полминуты он нежно повернул отмычки – и дверь, щелкнув, открылась. Лиза вздрогнула и побледнела.

– Тоже мне, задача!-брезгливо сказал Корявый.- Сам бы мог такую заколкой открыть! Отдавай провод.

– Спасибо, Николай, выручил.

– Баулы сам выносить будешь или помочь?-пошутил домушник и подмигнул Лизе, которая из белой сразу стала пунцовой.

– Сам буду,-оборвал Комов распоясавшегося урку.-А ты свободен. На такси дать?

– Обойдусь как-нибудь. Смотри, девушку не обижай. А вы,-велел Корявый Лизе,-если этот барбос плохо будет себя вести – сразу ко мне. Он теперь замазанный, мы его вмиг зашухерим своим же ментам!

Чтобы прекратить это безобразие, Комов взял Лизу за руку, втащил в квартиру профессора Цаплина и захлопнул дверь.

Внутри был плохой, застоявшийся воздух.

– Чувствую, давно здесь никого не было. Насчет поликлиники ребята из ФСБ тоже не догадались,-непонятно для Лизы прошептал Комов.

– Почему – тоже?

Вместо того, чтобы ответить на этот законный вопрос, Алексей принялся нащупывать выключатель, и когда в прихожей засияла наглая голая лампа, сказал уже нормальным голосом:

– Вот мы и в логове врага.

– Прямо удивительно, что Николай сумел так легко открыть дверь. Как он это сделал?-сказала Лиза, всё еще завороженная мастерством Корявого.

– Везде свои професссиональные секреты,-пояснил Комов.-В балете, например, танцовщик умеет прыгнуть так, чтобы приземлиться точно с окончанием музыкальной фразы.

С крюков убогой вешалки свисали оливковый плащ и брезентовая куртка; на полу под ними, словно брошенные дети, толпились резиновые сапоги, старческие тапочки в клетку и ботинки, которые вышли из моды так давно, что грозили вскоре снова стать модными.

– Не очень-то похоже на жилище повелителя мира, верно?

– А ты ничего не перепутал?-осторожно спросила Лиза.-Может это вовсе не он? Или квартира не та?

– Сейчас разберемся,-пробормотал Комов.

Внутренние покои убежища профессора Цаплина тоже не поражали роскошью. Даже наоборот. Главное место в единственной комнате занимал заваленный бумагами стол. Ни телевизор, ни кресло – ничто не отвлекало профессора в этом доме от его великой цели. Увидев этот стол и компьютер на нем, Алексей ощутил предвкушение великих открытий. Перед ним был бесценный архив человека, захотевшего перевернуть мир – и уже почти сделавшего это.

На железной коробке системного блока компьютера стоял фотопортрет в скромной рамке. Комов узнал седой ежик, виденный в театре. Лиза тоже узнала.

– Смотри-ка! Это на самом деле он!

Алексей подобрал толстую тетрадь и перелистал несколько страниц, исписанных нервным профессорским почерком.

– А ведь Николай был прав насчет баулов,-сказал он.-Куда всё это будем пихать?

В поисках сумки или, на худой конец, пластикового пакета, они заглянули в шкаф, под диван, в тумбочку для белья и даже в холодильник на кухне, который тут же в ужасе снова захлопнули.

– Ничего, возьмем занавеску из ванной,-сказал Комов.-Не из простыни же узел вязать!

В ванной занавески не оказалось. Собственно говоря, там вообще ничего не было, кроме куска мыла, куцего полотенца, зубной щетки и аккуратно выдавленного до половины тюбика зубной пасты, висящего на полочке вниз головой – признак педантичности и бережливости.

– Тогда придется забрать у профессора штору,-решил Комов.