Мыши

— Понял, — кивнул Чекан, потянувшись то ли к сосискам, то ли к пиву, то ли к тому и другому. Но не дотянулся.

Где-то затрещало, свет погас, телевизор потух. Комнату заполнили молчаливые сумерки.

Мотня отвратительно выругался.

— Монтеры наши, туда и так их!

— Позор двадцатого века, — констатировал Чекан.

Поскольку уже довольно сильно стемнело, Мотня взял зажигалку и, освещая себе дорогу ее слабым огнем, отправился к входной двери. В прихожей он бесполезно пощелкал выключателем и снова страшно выругался.

Вернулся он уже менее злой, потому что сильно удивленный.

— Хрень какая-то. Все предохранители сразу повыбивало. Включаю — снова вырубает. Не видал такого.

— Может в доме что-то?

— У соседей всё нормально, счетчики крутят, в натуре…

Большой палец Мотни чересчур нагрелся от зажигалки, которой он освещал себе окрестности. Громко матерясь, он затряс рукой, остужая ужаленную кожу. А когда кончил шипеть и рычать, оба приятеля услышали ровный шум водопада.

— Это ты воду на кухне включил? — спросил Мотня.

— Я пиво пил, — возразил Чекан.

— Тогда какая падла кран трогала?

На этот вопрос Чекан на всякий случай не отозвался, всё более убеждаясь в истинности теткиных рассказов.

Мотня постоял, соображая насчет "падлы".

— А может просто кран лажёвый — потек, — высказал он логичное предположение, но на всякий случай произнес магическую фразу:-Если кого найду — урою!

Снова осветив пространство прыгающим огнем зажигалки, он отправился на кухню. Из крана хлестало, как из петергофского фонтана.

"Интересно, горячая течет или холодная?" — почему-то зашевелилась в голове мысль.

Но как только он взялся за кран, сверху на шею упало что-то легкое, змеящееся.

"Провод какой-то", — успел подумать Мотня, брезгливо хватаясь за него другой рукой.

Чекан сидел и слушал шум льющейся воды, пока не почувствовал себя немного идиотом. Он слышал грохот табуретки, о которую хряпнулся головой упавший Мотня, но и предположить не мог, что его кореш валяется на полу, а списал всё на малогабаритность наших кухонь и плохую видимость.

"Табуретку сбил, бегемот!"

В конце концов в душе у Чекана стали ползать беспокойные тараканы.

— Мотня! Ты что там, копыта отбросил? — громко сказал он, думая, что шутит.

Никто не отзывался; табуретки больше не падали. Чекан понял: хочешь, не хочешь — придется оторваться от стула и пива и идти искать кореша.

Он стал шарить свою зажигалку, лежавшую возле тарелки. Зажигалки не было, хотя Чекан точно помнил, как два раза закуривал от нее. Он поднял тарелку, отчего лежавшая в ней вилка с нехорошим звоном упала на пол, и обшарил всё вокруг. Источник огня и света исчез. Не исключено, что зажигалка упала на пол — да где теперь в темноте найдешь!

Чекан почувствовал себя первобытным человеком, безоружным перед силами природы.

— Санёк! — воззвал он. — Кончай умника макарить! Из-за тебя зажигалку посеял!

Мотня продолжал загадочно молчать. У Чекана за воротник поползли мурашки, а на языке завертелось про кашу и про Филиппыча. Он встал и под играющий в кухне клекот воды осторожно двинулся сквозь темноту. Но только вышел в прихожую, как в соседней комнате страшно заорал кот. И тут же по стенам и по потолку загуляли бесшумные оранжевые отсветы.

"Горим!" — влетела в голову мысль и засела там как огромная заноза.

— Мотня, так твою! Пожар у тебя!

Чекан рванул на отсветы, вбежал в комнату и остолбенел. Струи огня на глазах разбегались по паркету, креслу и кровати, взлетали по занавескам.

— Салют Победы, мать-перемать, — пробормотал потрясенный Чекан.

Сорвал с кровати покрывало и стал топтать ногами огонь, но тут же занялось одеяло, да так бойко, словно было сделано из бумаги.

— Санёк! Вали сюда! Тут шухер полный!..

Покрывало под ногами Чекана не сдавалось, а в комнате становилось всё жарче и светлее.

"Поздно!.. — догадался Чекан. — Уже не затоптать!.."

— Мотня! Звони в пожарку! — завопил он и собрался уже сам бежать к телефону, но заметил валяющиеся возле огненного озера пузырьки и, ужаленный догадкой, поднял один и понюхал горлышко.

Запах был острый, огнеопасный, вроде ацетона или скипидара.

Хозяйственный он, блин, Мотня, полно всякой гадости в доме.

Чекан понял, что дело нечисто и пора линять. Может быть даже мимо телефона. Вопреки убеждению братвы, он был не полный дурак и допер, что с Мотней уже разобрались, и теперь не исключена его очередь.