Мышьяк за ваше здоровье

Гоша подумал, что надо бы позвонить не только в «Скорую», но и в милицию. Ведь Алехан не сам же себя связал! Не сам же себе рот пластырем заклеил!

Он поднял трубку, прикидывая, куда позвонить сначала, и вдруг взгляд его скользнул в сторону.

На причудливом столике стояла фотография в рамочке. На ней были изображены две женщины, сидящие в осеннем лесу у костра, подняв шампуры, обильно унизанные шашлыками. Одна была Галина. Вторая – такая же яркая брюнетка, только помоложе, с кудрявыми волосами, румяная, очень похожая на цыганку.

– Кстати, – сказала Галина, заметив, куда смотрит Гоша. – Это и есть Эльвира, хозяйка сто седьмой квартиры. Ну, которая в отъезде.

Гоша ошалело молчал. Он просто не мог ничего сказать!

В отъезде, да? Как бы не так! То есть, может быть, теперь она и в самом деле куда-нибудь уехала, однако не далее чем полчаса назад Гоша видел ее своими глазами! Видел, как она выходила из подъезда!

Джемпер под горлышко, джинсы в обтяжку, буйные кудри разметались по плечам, а груди так и скачут под тесным трикотажем, будто весело им… Это была она, эта самая Эльвира!

ИЮНЬ 1980 ГОДА, ЗАМАНИХА

Человек, который убил милиционера Лукьянова – фигурант! – отлично знал, где кассирша Татьяна Андреевна держит ключ от сейфа. Он не сомневался, что даже сегодня, когда в кассе лежат пенсия и зарплата, а также деньги для выдачи по вкладам, Татьяна не изменила своей привычке и сунула ключик под газетку. Да где этой деревенщине подумать об элементарной безопасности! И, что характерно, всем не только в Заманихе, но и в окрестных деревнях известно, где этот ключ лежит и сколько денег в сберкассе. Бабье радио работает исправно! А милиция спит, и оперативник Бушуев только строит из себя зоркого бойца с преступностью, а на деле такой же соня, как и все. Неужели и впрямь он думает, что на свете не осталось лихих людей? Что все до одури законопослушны и такая хлипкая охрана, какой был Колька Лукьянов, способна устрашить дерзкого человека?

С легким чувством презрения к оперативнику Бушуеву, к односельчанам и ко всему роду людскому фигурант подошел к столу кассира и дернул верхний ящик. Ого! А ящик-то заперт! Что за новости такие? Неужели Татьяна и раньше запирала стол? Или решила сделать это только сегодня? Ну что ж, лишнее свидетельство в пользу того, что ключик от сейфа все же там. А то, честно говоря, бродили в глубине души всякие такие опасения: вдруг именно сегодня глупая Татьяна проявила служебное рвение, решила подстраховаться и утащила ключ? Вот был бы номер… Пришлось бы ждать нового удачного случая, чтоб и деньги в кассе, и милиционер свой…

Фигурант задумчиво покачал головой. Милиционера «своего» он уже положил, и больше на беспечность охраны сберкассы рассчитывать не придется. Теперь, когда гром грянул, мужики так креститься будут, что диво, если руки от усердия не отсохнут. Другого раза у него не будет, это точно!

Сердце вдруг болезненно заколотилось где-то в горле, но фигурант мысленно сам себе погрозил кулаком. В истерику впадать вздумал? Какой другой раз? Вот он, твой первый раз, он же последний и единственный. Все будет как надо! Раз ящик заперт, значит, в нем ключик-то и спрятан.

То есть ящик был заперт минуту назад, а сейчас уже нет. На столе лежали большие ножницы: сунуть лезвие в щель, нажать крепче… Ну да, вот она, пожелтевшая газета, вот и ключ.

Было бы от чего переживать!

Фигурант подошел к сейфу и начал его отпирать.

Он не хотел никуда спешить. Он с удовольствием растянул бы процесс открывания этого простенького замочка. Столь тщательно обдуманное преступление требовало чего-то большего, чем вот так просто подойти к столу, достать оттуда ключ, открыть сейф и взять деньги. Гораздо большего! Но с другой стороны, фигурант понимал, что не стоит испытывать удачу до бесконечности. Он и так слишком долго провозился с Лукьяновым. Растягивал удовольствие… Так что сейчас следовало поджаться, поторопиться.

Он повернул ключ, дождался щелчка и резко крутанул ручку.

Сейф открылся.

Фигурант заглянул туда и в очередной раз за эту многотрудную ночь покачал головой. Беспечность работников сберкассы была поразительна! Деньги в банковских пачках даже не убрали в меньшее отделение сейфа, которое запиралось еще одним ключом!

Впрочем, смысла в этой предосторожности никакого не было: во-первых, такое количество пачек в маленьком отделении не поместилось бы. Во-вторых, ключ от меньшего отделения так и лежал на верхней полочке сейфа.

Нет, это просто умора. Умора – и все тут!

Фигурант вынул из внутреннего кармана пиджака загодя приготовленную матерчатую, изнутри простеганную полиэтиленом сумку, сложенную столь тщательно, что она занимала совсем мало места, и принялся укладывать туда пачки. Одну, с рублевыми бумажками, он небрежно отшвырнул. Брал только крупные деньги. Десятки, четвертные, полусотенные. Пятерки и трешки. Восемьдесят тысяч рублей. Восемьдесят тысяч…

Он мотнул головой, как бы отгоняя мысли о том, что дадут ему эти деньги, какие предоставят возможности. Рано и глупо предаваться бесполезным мечтам. Глупо и рано.