Мышиный Король (СИ)

За время службы в армии будущему руководителю образовательного учреждения майору Скрягину пришлось  побывать во многих серьезных передрягах. Однажды он попал в плен, и его пытали. Сейчас же, сидя в собственном кресле, он испытывал тот же страх, как тогда, когда его, окровавленного, бросили в яму. Он  чувствовал, что вокруг него одни враги, от которых не стоит ждать человечности. Возглавив подразделение учителей и учеников, он вскоре понял, что  и от тех,  и от других нельзя ждать ничего хорошего. Тогда, двадцать лет назад, врачам едва удалось спасти его раздробленную  руку, и сейчас, видя то, что случилось с рукой ученика, разбудило его страх и болезненные ощущения. Он почувствовал, что снова оказался в яме. Тонкая юношеская рука  была воспалена так, как будто Королева пытали. Приглядевшись получше, майор понял, что перед ним всего лишь свежая татуировка. Плечо воспалилось и покрылась гнойной коркой.

По спине майора пробежал холодок, но он, не теряя самообладания,  спокойно  предложил:

– Послушай, Королев! Давай мы с тобой присядем и обсудим все по порядку. Ты что же? В самом деле, думаешь, что я чем-то обидел нашу дорогую Анну Петровну?

Инок  молча сел на стул и смотрел на него исподлобья. Его нос тоже кровоточил, как после удара.

Скрягин  нервно сглотнул:

– Ты ошибаешься, поверь мне.  Я сам очень переживаю за Анну Петровну. А она, видимо, перенервничала. Ты же помнишь, о чем мы говорили?

Собрав в кулак всю свою волю, директор продолжал сеанс гипноза:

– Так вот, Королев, запомни: никто нашу замечательную Анну Петровну и пальцем тронуть не смеет!  А если кто-то и задумает ее обидеть, то я этому мерзавцу сам все руки переломаю.  Слово офицера! Ты мне веришь?

Переводя дыхание, он подумал, что надо скорее купить газовый баллончик. Так, на всякий случай.

Голос его стал необычайно вкрадчивым и тихим:

– Вот, смотри, что получается. Мы за неделю должны сделать сайт, по которому будут судить о нашей работе. Понимаешь?  А мне как директору колледжа совершенно не на кого рассчитывать. Только на тебя, – произнес он  почти шепотом.

Инок обмяк на стуле. Вспышка гнева в его глазах погасла.

Скрягин встал и, как опытный гипнотизер, резко приказал:

– Сиди здесь. Никуда не уходи. Вот тебе бумага, карандаши. Рисуй эмблему колледжа.   А я навещу Анну Петровну и угощу ее чайком, – продолжил он уже более мягко. – Давай, Королев, поработай. А потом иди домой.

С этим словами Василий Петрович осторожно вышел из собственного кабинета и глубоко вздохнул от облегчения.

Спустившись к посту охраны, он  поприветствовал нового, еще незнакомого вахтера, и дружески сказал:

– Что-то подышать захотелось. Просто голова кругом идет от этой работы.

Молодой охранник сочувственно кивнул:

– Не простудитесь! Холодно уже.

После ведения всеобщего запрета на курение, директор гонял с  крыльца всех, кто норовил затянуться и грозил нарушителям штрафом. Но сейчас он не раздумывал над новыми правилами. Ему просто очень хотелось курить, как тогда, в яме. Этот парень так напугал!

«Надо будет проконсультироваться с юристом, как вести себя в случае самообороны,» – подумал боевой офицер.

Стряхивая пепел,  он  заметил, как  трясутся его пальцы. Что-то за последние дни на него все сразу навалилось – и этот чертов сайт, и коробка, и несостоявшаяся проверка, и исчезновение Валика…. «А может, этот Королев и не такой уж слабоумный?» – Василий Петрович слегка успокоился и стал рассуждать логически. «Вдруг его дед до сих пор служит  в «конторе» и послал внука шпионить за мной?»

Скрягин со злостью  отшвырнул недокуренный бычок и резко открыл массивную входную дверь. Молодой охранник на посту беззаботно играл в свой смартфон.

27

– Да тебя поганой метлой надо гнать, Гофман! – капитан Часовник устало посмотрел на Иосифа. – Ты вообще представляешь себе, что значит вводить в заблуждение компетентные органы?

Иосиф ерзал на стуле перед оперуполномоченным.  В прошлый раз, когда его вызывали его сюда, ему тоже попался  сломанный стул, и он очень боялся  свалиться с него.

Два года назад его доставили в наручниках в красно-белое здание возле метро «Севастопольская». Начинающему наркодилеру светила 228-я статья,  и старший лейтенант Часовник предложил  ему стать осведомителем в обмен на свободу.

Иосиф тогда не сразу понял всю серьезность своего положения. До этого первого привода он даже не задумывался о том, что его невинное увлечение «раскурить косячок» может поломать ему все планы на жизнь. К тому времени у него уже была многократная израильская виза, и в глубине души он считал себя гражданином мира. Однако родители строго велели ему сперва закончить российский вуз, и только потом возвращаться на историческую родину. Иосиф ждал, что ему вот-вот пришлют ему  доверенность  на продажу квартиры, но Гофманы-старшие не хотели продешевить. Не желая расстраивать родителей, Иосиф им ничего не сообщал о своих беседах в казенном доме.