Мышка для босса

Артёмов отодвинул размышления в сторону и заметил, что мышка «сдулась» после его упоминания об Алине, опустила взгляд и перестала пререкаться. Такое ощущение, будто она и не предполагала о ненависти сестры, расстроилась и едва не плакала от отчаяния. Оскар мог хоть сейчас набрать Русика и уточнить детали, ведь детектив нарыл нечто, что должно поставить жирную точку в отношениях сестер. Но он медлил. Ему до зубовного скрежета хотелось растормошить мышку и вынудить саму рассказать, облегчить душу.

Есть один хороший способ заставить девушку говорить, но тогда Артёмову придется показать часть своих скелетов в шкафу, готов ли он к подобным откровениям? Тут, скорее, вопрос стоял немного под другим углом: «Верит ли он ей настолько, чтобы раскрыться и не пожалеть об этом потом?» Любая компрометирующая информация о нем в СМИ нанесет огромный удар по семье, а стервятники только этого и ждут! Ждут, кровожадные твари, затаившись, когда старик подохнет, чтобы можно было растащить компанию по винтику.

— Скажи…те мне только одно… — мышка подняла на него заплаканный взгляд, стерла слезы и перевела дыхание.

В ее карих глазах сейчас потухли эмоции, Оскар поджал губы и даже выругался про себя. Видимо, не следовало упоминать сестру, но он в тот момент себя совершенно не контролировал. Секунду спустя мужчина изумился своим мыслям и тряхнул головой. Это что за новости такие? Сопереживание? Ну, уж нет! Он что, превращается потихоньку в безвольную тряпку?

— Умалчиваете о том, где держите Алину только потому, что я могу ей как-то навредить, да? Считаете меня монстром, который безжалостно ворвался в счастливую жизнь бедной девушки и разрушил ее из-за банальной зависти? Так ведь она вам сказала? Конечно, она же у нас жертва во всех смыслах, а я — ничтожество!

Оскар подавился слюной и закашлялся, он никак не ожидал именно такого поворота. Последние слова мышка фактически прокричала, словно выплескивала боль изнутри, она уже не могла ее сдерживать в себе. Тем не менее, даже в таком подавленном состоянии мышка тщательно следила за тем, что срывается с ее языка. Ни единого ответа, черт побери!

— Я не говорю тебе, где она, потому что вы со своей матерью делаете только хуже. Вот объясни мне, на кой ляд вы платили взятку врачу, когда, по-хорошему, надо было везти Алину сразу в больницу и лечить. Чем вы, блин, думали, дуры? Хоть понимаешь, какие последствия могли быть?!

Да, он орал и не собирался говорить спокойно, волнуясь о нежных чувствах мышки. Пожалуй, это единственный момент, которого он не понимает и не приемлет. Если есть проблема — ее нужно решать, а не жить в розовых мечтах, что однажды само пройдет.

— Вы не понимаете, о чем говорите! — вот, теперь она снова морально ожила и собиралась словесно бороться с ним. — Слава Богу, если вам, Оскар Никодимович, не довелось сталкиваться с проблемами суицида в семье, но задумайтесь, встаньте на мое место, отдали бы добровольно брата или сестру в психушку, случись с ними подобное? Нет! Не отдали бы, потому что…

— Да я собственноручно отдал близкого мне человека в руки медикам, в то время когда вся моя полоумная семейка в первую очередь запереживала об утечке информации! — заорал он, перебивая глупые слова девушки.

Оскару надоели ее глупые оправдания и перекладывание проблемы на чужие плечи. Мышка остолбенела, открыла рот, собираясь еще что-то сказать, но вскоре захлопнула его, видимо, не найдя нужных доводов.

Теперь она посмотрела на него по-новому: с сожалением и множеством вопросов в глазах. Артёмов не хотел касаться этой темы прямо сейчас, но… ему тоже надоело тянуть чужое бремя.

— Да, представь себе, у богатых тоже случаются проблемы… — он вздохнул и присел на диван.

Ему нелегко было вспоминать, ведь прошло так много лет, уже и забылось все, а он помнил, будто только вчера произошло. Наверно, только Оскар хранил нежные и трепетные воспоминания, в то время как другие родственники предпочли бы забыть, как кошмарный сон. И они забыли, стерли факт с лица земли, ни в одной газете, ни в сети, нигде нет информации. А если где и попадалась, то все оставалось на уровне домыслов.

— Близкого… это, случайно, не мать девочки? — аккуратно уточнила мышка.

Она уселась на диване и положила ладонь ему на плечо, будто поддерживала. Так странно… Мышка последняя, от кого бы Оскар ожидал сочувствия или поддержи, но факт оставался фактом. Невероятным образом он ощутил себя снова маленьким мальчиком, перенесся в те времена, когда все было легко и проблемы его совершенно не касались.

— Нет, не ее.

Мать Миланы — это совершено иная история, которую его родственнички, опять же, замяли и урегулировали. Если бы Регина только узнала о существовании малышки, ему даже сложно представить, что та могла вычудить. Эта сучка слишком щепетильна к своей родословной и предвзято относится к каждой девушке, входящей в дом Артёмовых. Как же он ее ненавидит!.. Вот уж, черт возьми, графиня нашлась!

— Вставай, пошли.