Мышкина содрогнулась всем телом, и я, удовлетворенно шепча, наклонил голову ещё ниже, к её груди, щекоча языком и нежно покусывая сосок, а она, придавленная к стене, корчилась от удовольствия, подбадривая меня к более активным действиям. Взял в рот её земляничный сосок и начал его посасывать, а руками сжал ягодицы, так что её бедра сами собой приподнялись, раздвинулись, обнажая упругую, пульсирующую, призывно отверстую щель.
— Ой… Руслан… Руслан…я…
— Только не проси, чтобы я прекратил.
Поднял голову и посмотрел на неё. Её соски напряглись и отвердели, живот подрагивал. Из разбухших губ вырывались частые хриплые вздохи, глаза подернулись глубокой синей дымкой. Я ждал ее ответа всего секунду, какой-то миг — и целое столетие.
— Не надо. Не останавливайся
Склонил голову и уже более обосновано поцеловал её. Терзал ее губы так, словно был узником, а она воплощала для меня утерянный вкус свободы. Чувствовал, что уже тону в омуте ее тела, как вдруг… — Полиция! В созданное нами чувственное царство ворвались звуки сирен. В дверь требовательно заколотили, а в окнах прихожей замельтешили алые вспышки сигнальных маячков. Собаки всполошились и устроили в прихожей настоящий тарарам.
Я отшатнулся, словно приходя в себя после долгого помрачения рассудка. Надежда захлопала глазами, затем почти машинально схватила пеньюар и надела его. Я подошел к двери, снял её с сигнализации, но, прежде чем отпереть, спросил:
— Ты в порядке?
— А…да… наверное
За дверью стоял офицер полиции. А позади него взволнованная охрана… Очевидно, мой затуманенный взгляд и заметная эрекция показались всем собравшимся подозрительными. Полицейский заглянул в прихожую и обнаружил там женщину в пеньюаре и целую свору собак. Офицер убрал в кобуру револьвер и сказал:
— Вы заявили о вторжении
Я вдруг увидел свою режущую охранау. Они перешептывались, кивали друг другу, Владимир прикрывая лицо руками, отвернулся… Именно сейчас подумал, что этот эпизод можно по праву считать самым постыдным в моей жизни. Пригладил ладонью всклокоченные волосы, решив придерживаться проверенного, логического хода мыслей.
— Да, всё верно. Это было ошибкой… они случайно не на ту кнопку нажали.
Мышкина мучительно сглотнула. Словно догадавшись о том, что я не смогу сам ничего вразумительно объяснить, она начала:
— Понимаете…Мой жених подумал, что кто-то проник в дом, но во всем виновата я. Я спрятала собак в комнате для гостей. Думала, что там он их не найдет, а они посреди ночи, наверное, подняли шум, и он решил, что к нам забрался вор.
Я закрыл глаза. Какое позорище!
— Надя…давай просто…
попытался вмешаться, но…эту женщину уже было не остановить.
— Нет, Подольский, позволь мне закончить. Видите ли, офицер, мой жених не любит животных, а я на добровольных началах помогаю одному из приютов. Вернее мы вместе с дочкой Подольского вместе помогаем. И мы не хотели, чтобы наш Руслан знал об этом, а потому привели их домой потихоньку, тайком от него. Иначе он просто живьём бы нас сожрал!
Полицейский посмотрел на Подольского и учтиво осведомился:
— И вы реально не заметили, что в вашем доме "столько" собак?
— Я стал жертвой которую нагло обманули.
— В общем, мой жених все-таки их услышал и позвонил в «полицию». Он хотел сам проверить, что происходит внизу, и наткнулся на собак, очумел от злости и начал орать. Тут прибежала я, мы чуть не подрались, а потом уже приехали вы…
Наденька мило улыбнулась… минутку, она что флиртует с этим полицейский?! Кто разрешал?!
Офицер посмотрел на меня…а я…боги…словно в помнил своё тяжёлое прошлое. Отдал ему честь и тот покинул мой дом. Отослал подальше охрану и… обратился к Надежде…которая уже собиралась сбежать…нет, куда ты?! Мы ещё не договорили
15
Наденька
Я не собиралась дожидаться мужских причесанных за волосы извинений. Догадывалась, что Подольский уже успел заготовить длинный перечень объяснений. Он поддался безумию и потерял власть над собой. Дефицит секса вынудил его домогаться фиктивной невесты — и к черту последствия! Но теперь, когда полицейские устроили ему холодный душ, он еще раз все взвесил и решил, что в интересах нас обоих будет воздерживаться от постельных отношений. По крайней мере, так записано в нашем договоре.
Чувственный туман рассеялся, оставив после себя тупую ноющую боль. Появление полисмена я расценила как перст судьбы. Мать-Земля наконец-то вмешалась и протянула мне руку помощи.
— Надежда…
— Нет
Я требовательно вскинула руку, и Руслан выжидающе замолчал. Я осознавала, что сегодня мои чувства к Руслану Подольскому пересекли опасную черту. Все вдруг спуталось и утратило иллюзорность. Но я храбро посмотрела правде в глаза и проглотила ее, словно горькую пилюлю: если я соглашусь спать с ним, то все сразу изменится — для меня, но не для него.