Мышка и Часовщик (СИ)

Шофер кивнул, отправил лифт вверх и достал из наплечной кобуры пистолет. Маркус последовал его примеру.

В районе восемнадцатого этажа коммуникатор Маркуса вдруг подл голос. Калеро соизволил-таки отозваться.

- Да?

Молчание и гудок отбоя. Маркус недоуменно пожал плечами, а шофер присел, взяв оружие на изготовку, и дернул его за рукав:

- Присядь-ка, шеф...

Двери раскрылись - и воздух над их головами рассек лазерный луч. Шофер успел сделать пару выстрелов наугад, потом луч скользнул вниз и срезал ему голову и часть плеча.

Маркус сориентировался, откуда стреляли, и пальнул туда.

Луч пропал.

Маркус дотянулся до кнопки первого этажа. Двери оставались открытыми.

Тут он сообразил, что снаружи есть кнопка удержания лифта, и высунул руку с пистолетом наружу, ориентируя ствол параллельно стене. Выстрелить ему дали один раз. Потом пистолет срезало вместе с кистью руки.

От шока Маркус даже не сразу понял, что произошло. А через секунду в поле зрения очутились ноги в черных брюках и черных мужских ботинках.

У одного из них оказался очень твердый каблук.

Мышка хмуро разглядывала мужчину, которого Часовщик выволок из лифта. Вроде бы живой...

Тот шевельнулся.

- Доброе утро, - сказала девочка. - Хотите конфетку?

Мужчина застонал и прижал к груди обрубок правой руки.

- Как думаешь, ему сейчас очень больно? - спросила Мышка у своего спутника.

- Какая разница?

Мужчина уставился на него мутными от боли глазами. Потом перевел взгляд на Мышку. Девочка играла резаком, перекидывая его из руки в руку.

- Извините моего друга, - сказала она. - Он иногда бывает таким бесчувственным... Вы не привезли с собой моего папу?

- Что? - просипел мужчина.

- Мой папа. Рикки Токтас. Знаете?

Второй выживший - он назвался Анастасом Калеро - вдруг замычал сквозь старые девчоночьи трусики, засунутые ему в рот. Мужчина без руки бросил взгляд в его сторону и отвернулся.

- Ну вот, - вздохнула Мышка и сказала Часовщику: - По-моему, ты отбил ему мозги.

Часовщик уселся на стул и осмотрел подошву своего ботинка.

- Не вижу никаких мозгов.

Мышка хихикнула.

- Кстати, а как вас зовут? - спросила она мужчину.

- Иди к дьяволу!..

Лазерный луч на пару мгновений уперся ему в плечо, прожег куртку и добрался до кожи. Мужчина заорал.

- Это нечестно! - надулась Мышка. - У меня оружие. Ты должен бояться!.. Впрочем, я и так знаю. Мы же тебе звонили, господин Маркус. Ты ведь господин Маркус?

- Да, - ответил он.

- Ну и стоило упрямиться? Итак, раз мы теперь знакомы... Где все-таки мой папочка?

Маркус не ответил.

- Слушай, - сказала Мышка, - я ведь могу тебе еще что-нибудь отрезать. Только ты потом не сможешь ездить на велосипеде и писать стоя. - Она подумала и добавила: - Во всяком случае, одновременно.

Калеро снова замычал. Часовщик наклонился к нему и вытащил кляп изо рта.

- Он... господин Токтас сейчас... на Святого Себастиана... Ну... Рядом с Золотым Кругом, - задыхаясь, проговорил он.

- Никогда там не была, - сказала Мышка. - Вы отвезете нас? Я буду страшно благодарна. Мы так давно не виделись...

Маркус вдруг дернулся, уходя с линии выстрела, скатился с кровати и бросился на девочку. Ему даже удалось выбить резак из ее руки, но тут рядом оказался Часовщик. Схватив Маркуса за ворот, он врезал тому лбом в переносицу. Маркус обмяк, но сознание не потерял.

Тогда Часовщик стянул с глаза черную повязку и приблизил лицо к его лицу.

- Который час? - прошипел он.

Маркус с трудом сфокусировал взгляд на часах, встроенных в левую глазницу противника. Неподвижные стрелки дрогнули и пошли, крутясь все быстрее. В ушах раздалось тиканье. Сначала оно было едва слышным, но скоро заглушило все остальные звуки в комнате.

- Ну вот, - подала голос Мышка, - дядя описался...

Она покрутила ушибленной кистью руки и взглянула на Калеро:

- Ну так как, отвезете?

Следы

Зитц остановилась у двери с изображением панини, оклеенной черно-желтыми лентами с надписью 'не входить'. Как и следовало ожидать, кто-то уже пренебрег этим требованием: ленты были аккуратно надорваны в нескольких местах так, что издалека и на первый взгляд это не было заметно.

Разумеется, замок был заперт изнутри. Но в местах, подобных Мосту Смерти, двери оставались целыми, только если их хозяева обладали среди местных обитателей достаточным весом.

Наверняка при жизни Толстяк Эстрада весил более чем достаточно - во всех смыслах.

Зитц привычно ухватилась за ручку и потянула влево. Дверь сопротивлялась секунд десять, потом в ней что-то звонко хрустнуло.

Комната за дверью представляла собой приемную Толстяка Эстрады. За обширным столом, стоявшим у разбитого окна, сейчас обреталась, копаясь в ящиках, высокая бледная девица с причудливо выбритой головой. У стеллажа справа покачивался невысокий коренастый мужик с длинными, ниже колен, ручищами, отвислой губой и стеклянными глазами. Наркот.

- Покиньте помещение, - объявила Зитц.