Вот тогда старенький милый дедушка, трогательно любивший Мышкин краевед А. К. Салтыков и организовал здесь… общественное туристическое бюро. Добровольными бесплатными экскурсоводами в него вошли он сам и школьник Володя Гречухин, то есть я. И мы везде старались заявить о себе – в заволжском доме отдыха, в пионерских лагерях, в школах и ярославских учебных заведениях… И первый успех нам сопутствовал – мы приняли за первый летний сезон до тридцати групп гостей. Уж как этому радовались-то… Вот так мы и начали, так впервые прорастала травинка первого мышкинского туризма. И те, кто считает, что все здесь случилось одномоментно успешно, конечно, упрощают наши мышкинские обстоятельства.
Порой к двум одиноким экскурсоводам присоединялись и другие знатоки истории города, и даже сам признанный вождь многолетней смелой борьбы за имя и статус стойкий и мужественный Владимир Александрович Порецкий… Но чаще мы работали вдвоем, отзываясь на любую просьбу, любой интерес.
Что мы показывали нашим тогдашним первым гостям? Господи, конечно, наш город с его простыми и милыми прелестями, ведь у нас больше ничего и не было. И музей, и картинная галерея были закрыты и вывезены еще в самые разгромные двадцатые годы, и о них мышкари могли лишь вспоминать как об утраченных святынях старой здешней культуры. (Кстати, когда через много лет, уже в девяностые и двухтысячные годы появились первые эффектные альбомы ярославских портретов XVIII и XIX веков, то вполне нами ожидаемо среди них оказалось немало прекрасных работ, вывезенных из Мышкина… Да, на дни нашего туристического начала у нас ничего-ничего не было кроме нашего несчастного города и его прекрасного Мифа.)
Какое счастье, что туристы тех далеких лет были и душевны и внимательны к нашим «песням» и «сказкам» и ко всем нашим скромнейшим, но для нас великим ценностям. И Мышкин для них оказывался словно неким нежданно обнаруживаемым «мертвым городом Хара-Хото», где жизнь явно приостановилась и где на запущенных улицах нежными цветами тихо цветут воспоминания о дальних лоцманских странствиях, больших торговых удачах, барских причудах и сердцетрогательных романах. Да и мы сами, светившиеся любовью к родному прошлому, являли собой неких доверенных лиц заснувшего, заколдованного, но не умершего царства старой жизни и оказывались едва ли не живыми «экспонатами». И уж, по крайне мере, несомненными посредниками между слушателями и рассказываемыми нами «чудесами». То есть и мы сами, право, оказывались некими «объектами показа». Тогдашний «бывший город» и мы, люди с ключами от его славы, оказывались гармонично едиными и способными привлекать и увлекать.
Единственному в тогдашнем Мышкине профессиональному историку, кандидату наук П.М. Широчину (работавшему, конечно, в идеологическом отделе райкома партии!) и то случалось очаровываться этими Преданиями. Он с усмешкой говаривал: «Кажется порой, что в этом забытом «граде» клады под каждым забором!» «Клады» мы все вместе создавали сами, наполняя романтическим светом каждую мелочь былого. (Или стирая с нее пыль времени, чтобы она сама засветилась?) Нам тогда еще не было известно выражение «нематериальное производство», но интуиция вела именно в его сторону.
И еще в начале шестидесятых годов мы уже почувствовали необходимость создания для туризма некоего опорного ядра в показе города, то есть истинно мышкинского музея. А решающий шаг к этому был сделан в 1966 году, когда, не имея ни копейки средств, ни самой малости поддержки власти, мы начали создавать этот музей.
А поскольку первыми и самыми надежными и героическими кадрами оказались дети, мышкинские школьники, то с первых же дней начала создаваться детская «республика равных», совершенно не зависящая ни от кого. Эта реально самоуправляющаяся детская и молодежная организация и стала «квинтэссенцией» мышкарства и новым боевым штабом возрожденческих действий.
Музейная республика, имеющая свое правительство, свой Устав, свой флаг, свои законы и порядки, прошла крестный путь – от первых нищенских лет до сегодняшнего Некоммерческого Учреждения «Мышкинский Народный музей» и стала авангардом борьбы «за имя и статус» и слабым, несовершенным, даже примитивным, но реально подходящим инструментом для работы в туризме.
То есть наша городская идея получила свою штаб-квартиру, она свято сияла и под сводами занятой нами для музея заброшенной кладбищенской церкви, и в задних темных комнатах старинного банковского дома, где одно время квартировало наше ребячье храброе братство, и, наконец, в целом квартале старой улицы Угличской, над которым уже законно развевался наш бело-красный флаг с золотым солнцем и голубой чайкой (утвержденный районным советом пионерской организации!)