Мысль, вооруженная рифмами

78. Секстина

Опять, опять звучит в душе моей унылой

Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!
Я устарел: и жить и чувствовать — мне лень.

Давно с моей душой сроднилась эта лень,

Как ветер с осенью угрюмой и унылой,
Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой,
Как с бором вековым таинственная тень;
Она гнетет меня и каждый божий день
Овладевает мной все с новой, с новой силой.

Порою сердце вдруг забьется прежней силой;

Порой спадут с души могильный сон и лень;
Сквозь ночи вечные проглянет светлый день:
Я оживу на миг и песнею унылой
Стараюсь разогнать докучливую тень,
Но краток этот миг, нечаянный и милый…

Куда ж сокрылись вы, дни молодости милой,

Когда кипела жизнь неукротимой силой,
Когда печаль и грусть скользили, словно тень,
По сердцу юному, и тягостная лень
Еще не гнездилась в душе моей унылой,
И новым красным днем сменялся красный день?

Увы!.. Пришел и он, тот незабвенный день,

День расставания с былою жизнью милой…
По морю жизни я, усталый и унылый,
Плыву… меня волна неведомою силой
Несет — бог весть куда, а только плыть мне лень,
И все вокруг меня — густая мгла и тень.

Зачем же, разогнав привычную мне тень,

Сквозь ночи вечные проглянул светлый день?
Зачем, когда и жить и чувствовать мне лень,
Опять передо мной явился призрак милый,
И голосок его с неотразимой силой
Опять, опять звучит в душе моей унылой?

1851

79. Галатея (Отрывок)

Белою глыбою мрамора, высей прибрежных отброском,

     Страстно пленился ваятель на рынке паросском;
     Стал перед ней — вдохновенный, дрожа и горя…
Феб утомленный закинул свой щит златокованный за море,
          И разливалась на мраморе
          Вешним румянцем заря…

Видел ваятель, как чистые крупинки камня смягчались,

     В нежное тело и в алую кровь превращались,
     Как округлялися формы — волна за волной,
Как, словно воск, растопилася мрамора масса послушная
          И облеклася, бездушная,
          В образ жены молодой.

«Душу ей, душу живую! — воскликнул ваятель в восторге. —

     Душу вложи ей, Зевес!»
                                                  Изумились на торге
     Граждане — старцы, и мужи, и жены, и все,
Кто только был на агоре…Но, полон святым вдохновением,
          Он обращался с молением
          К чудной, незримой Красе:

«Вижу тебя, богоданная, вижу и чую душою;

     Жизнь и природа красны мне одною тобою…
     Облик бессмертья провижу я в смертных чертах…»
И перед нею, своей вдохновенною свыше идеею,
          Перед своей Галатеею,
          Пигмалион пал во прах…

1858