Мысль, вооруженная рифмами

Необычно звучат вольные стихи различных метров с амплитудой стопностей от 1 до 10, без привычных цезур (V, 15, 42), вдобавок иногда разбитые на подстрочия. Когда Н. Тихонов в 1935 г. справедливо заметил, что В. Маяковский в конце своей деятельности все чаще обращался к хореям и ямбам («Юбилейное», «Товарищу Нетте…», «Во весь голос» и др.), С. Кирсанов возразил ему, что на этих ямбах «лица нет» — и это было тоже верно.

На всех этапах встречаются бесцезурные 6-стопные ямбы и хореи (V, 130). Как и в начале века, некоторые поэты разрабатывают сверхдлинные размеры, но чаще не напевные, а говорные, «киплинговские» (V, 89, 90).

Некоторые поэты создают «маршевые» стихотворения; мемуаристы вспоминают, что В. Маяковский читал «Левый марш» и «Наш марш» (V, 8), скандируя их (что обычно не было ему свойственно) так, что под эти стихи действительно можно было маршировать. «Эстафета» Н. Асеева (V, 28) звучит ритмично только при скандирующем чтении. Конструктивисты довели скандирование до предела. Некоторые стихотворения они печатали с условными знаками, показывающими дополнительные ударения, повышения голоса и т. п. (V, 83, 85; знаки расшифрованы в примечаниях).

Н. Заболоцкий в 20-х годах, продолжая начатое В. Хлебниковым, пишет иногда зыбким метром, неупорядоченно чередуя хорей с ямбом, перебивая их порой другими размерами и даже прозаическими строчками (V, 105). Эта тенденция не нашла продолжения.

Разумеется, и на этом этапе поэты часто пользуются классическими размерами (V, 6, 13, 29, 35, 39, 40 и др.). Но и они звучат иногда привычными ритмами, а иногда — совершенно по-новому. Например, в 3-стопном ямбе 1-я стопа была ранее почти всегда ударной, пиррихии бывали обычно только на 2-й. Так, в «Моих пенатах» Батюшкова (II, 7) из 316 стихов 112 полноударны («Норы́ и те́мны ке́льи»), 200 имеют пиррихий на 2-й стопе («Оте́чески пена́ты») и только 4, т. е. 1,2% — на 1-й («И суеты́ мирско́й»). У А. Прокофьева в «Шестой песне о Ладоге» (V, 88) стихов с пиррихием на 1-й стопе уже 6 из 20, т. е. 30%. Таков же 3-стопный ямб Д. Самойлова (V, 118).

В XIX в. V форма 4-стопного ямба (пиррихии на первых двух стопах) не употреблялась, единственное несомненное исключение — стих анонимной эпиграммы: «За университе́т стоя́л».[21] В советской поэзии, на всех этапах, она хоть редко, но встречается: «Он неопредели́м, как за́пах» (И. Сельвинский), «Ты не отягоща́ешь нас» (Л. Мартынов, V, 111), «В них запечатлено́ движе́нье» (Д. Самойлов), «Мы материали́сты с ва́ми» (А. Вознесенский); в стихотворениях Б. Пастернака она встречается 9 раз (см. V, 46 — два таких стиха в одном стихотворении: «Или, опереди́вши ми́р» и «Или консервато́рский за́л»; вдобавок, как у Ломоносова и Державина, еще в 9 стихах — пиррихий на второй стопе; ср. с традиционным 4-стопным ямбом — V, 45).

Необычен и размер «Думы про Опанаса» Э. Багрицкого (V, 75). Это чередование 4- и 3-стопных хореев, но в четных 3-стопных стихах регулярность часто нарушается «синкопой» — сдвигом первого ударения на соседний слог. Аналогичное явление встречалось ранее у Кольцова (II, 98). Эпиграф Багрицкий взял из «Гайдамаков» Шевченко; он связан не только с темой поэмы — Багрицкий написал «Думу про Опанаса» размером «Гайдамаков». И Кольцов, и Шевченко обращались к одному и тому же источнику — хореическим фольклорным песням, в которых синкопы встречаются часто.

Уже говорилось о том, что в XIX в. только Некрасов относительно часто, 15 раз, допускал трибрахии в трехсложниках. В советской поэзии они появляются значительно чаще, у одного Б. Пастернака их более 200 (V, 36, 42; см. также у В. Шефнера, 115), бывают у него даже по два в одном стихе: «Расскальзывающаяся артиллерия», «Захлёбывающийся локомотив».

Стремление к метрической свободе сказывается также в частом обращении поэтов к разнообразным «кусковым» полиметрическим структурам, причем каждый «кусок» обладает, как правило, своей темой (V, 20, 23, 53, 99). Маяковский прибегал к полиметрии даже в небольших произведениях (V, 11, 13, 14, 17), Чуковский — во всех сказках (V, 31).

Чем свободнее ритмическая структура, тем проще должна быть строфа — сложная улавливается слухом лишь при урегулированном стихе. Самая популярная строфа советской поэзии — перекрестное 4-стишие, за ним следует двустишие; иногда поэты разделяют строфы пробелами, иногда нет. Сложные строфы встречаются редко, в урегулированных размерах (V, 40, 44, 67, 103).

Фоника, рифма. В звуковой инструментовке и рифме 20-е годы — прямое продолжение и углубление поисков предшествующего периода.