Мысленная тренировка в психологической подготовке спортсмена

С. Моритц, К. Холл, К. Мартин и Э. Вадоч,[140] Н. Каллоу и Л. Харди[141] использовали специальный опросник «The Sport Imagery Questionnaire» для изучения типов образов, связанных с высоким уровнем спортивной уверенности и самоэффективности, у испытуемых – элитных конькобежцев и игроков в нетбол. Оказалось, что мотивационные (МС, МО-Р, МО-А) и общие когнитивные КО-образы играют более важную роль для повышения уверенности, чем представление конкретных спортивных навыков (КС).

М. Джоунс, С. Брэй, Р. Мэйс, А. Макрей и С. Стокбридж[142] изучали влияние образов на уровень самоэффективности, стресса и результаты начинающих скалолазов. Они обнаружили, что использование сценариев мысленной тренировки, основанных на мотивационных образах, привело к снижению уровня стресса и повышению уверенности в сравнении с испытуемыми контрольной группы. Примечательно, что различий в результатах прохождения скалолазных трасс между испытуемыми, применявшими образы, и контрольной группой обнаружено не было. Это указывает на то обстоятельство, что образы, связанные с воздействием на мотивацию, влияют как на мотивацию, так и на уровень уверенности в себе, но могут и не быть непосредственно связаны с улучшением результатов.

Теория самоэффективности говорит о том, что повышение самоэффективности выполнения спортивной задачи может быть результатом применения образов, если переживаемый образ содержит представление об успешной деятельности. Альтернативное объяснение, связанное с мотивационными теориями образов (как, например, модель А. Паивио), состоит в том, что хотя самоэффективность не опосредует отношения между КС-образами и результатами деятельности, эту роль могут играть мотивационные общие регулирующие МО-Р-образы. Подобные объяснения хорошо согласуются с рассмотренной нами ранее прикладной моделью использования мысленных образов в спорте, предполагающей, что в различных спортивных ситуациях используемые спортсменом образы должны соответствовать желаемому результату.

Теория функциональной эквивалентности и нейрофизиологические концепции

С развитием более сложных нейрофизиологических методов (таких как позитронно-эмиссионная томография и анализ мозгового кровотока) исследователи добились большего понимания отношений между использованием образов и реальными движениями. Сторонники данной группы теорий предполагают, что образы и движения очень схожи по своему влиянию на организм. Более того, некоторые исследователи утверждают, что двигательные образы и двигательная тренировка функционально эквивалентны[143].[144] Гипотеза функциональной эквивалентности предполагает, что образы и восприятие, так же как образы и движения, включают в работу общие структуры и процессы. Мысленная тренировка аналогична реальной физической тренировке за исключением того, что она не влечет за собой итоговое выполнение моторных команд. Исследователи рассматривают две формы функциональной эквивалентности: зрительные образы и зрительное восприятие; двигательные образы и двигательная подготовка.

Нейрофизиологические данные зачастую используют как информацию о том, действительно ли образы и восприятие являются функционально эквивалентными. С психофизиологической точки зрения существуют строгие данные в пользу их функциональной эквивалентности,[145] поскольку в ходе выполнения задач, связанных со зрительным восприятием и зрительными образами, была зарегистрирована аналогичная активация затылочных и нижних отделов височных областей. Выполнение задач, требующих использования двигательных образов или «безо́бразного» мышления, не привело к активации тех же областей.

М. Дженнерод[146] предположил, что принцип аналогичности мозгового субстрата зрительных образов и зрительного восприятия может быть перенесен и в область физиологии движений: двигательные образы обладают теми же свойствами, что и соответствующие им моторные действия, а следовательно, находятся в такой же функциональной связи с представлениями о движении и играют ту же причинную роль в генерации движений. Таким образом, полезный эффект для выполнения движений после применения двигательных образов должен возникать благодаря ускорению движения нервных импульсов по рефлекторным дугам, отвечающим за повышение синаптической активности в наиболее важных частях системы, таких как мозжечок и базальные ганглии. Это, согласно предположению М. Дженнерод, способно повлечь за собой улучшение способности к регуляции двигательной нейронной активности и координации между группами мышц агонистов и антагонистов. Согласно данной гипотезе, периферическая ЭМГ активность, наблюдаемая в ходе образных представлений, является скорее результатом, а не причиной процесса научения. Это центральное объяснение тем самым указывает на то, что ввиду аналогичности нейрофизиологического базиса научение с помощью реального выполнения существенно не отличается от научения с помощью мысленных образов.