Мысли

— Мы рискуем очень серьезно. Я вам сказал в прошлый раз только об навигационных приборах для стратегических бомбардировщиков, но это не все. Далеко не все… — Феофанов судорожно передернул плечами. — Кроме навигационных приборов и теплонаводящихся артиллерийских прицелов, там будут электронные системы наведения для средних ракет «земля земля».

Ягов улыбнулся, положил ладонь на свое громко и часто стучащее сердце и закрыл глаза:

— Да намечается дело всей моей жизни. Масштаб, объем… Но, черт возьми, дело это действительно рискованное. В случае неудачи стопроцентный расстрел. А вам как видится? Вам, как полковнику секретного подразделения святая святых, мозга нашей армии?

— Мне? — Феофанов побледнел. — Расстрел?

— Ладно, ладно, не бойтесь, — Ягов улыбнулся, — хотя я теперь понимаю, почему у вас так трясутся руки. Связаться с криминалом… Скажите еще спасибо, что я не агент спецслужб одной из капстран. Например, Америки!

— Надеюсь, хотя до конца не уверен. Ведь я так сначала и думал, когда вы два года назад приклеились ко мне по этому делу с неохраняемыми армейскими оружейными складами в степях под Саратовом. Потом я рискнул поверить, что вы просто бандит, мафиози.

— Ну не надо таких слов. Я… предприимчивый человек. А что вы, если не секрет, сделали с теми деньжищами, которые получили за информацию по складам?

— Секрет. Но прошу вас, не будем об этом. Почему вы не дослушали по составу «Проволоки», не интересно?

— Очень интересно. Просто растягиваю удовольствие. Итак…

Феофанов выдержал паузу.

— Основа груза — электронная начинка для ядерных взрывных устройств. Семь комплектов.

— Ого! — Ягов азартно потер руки. — Может, оставить их себе?

— Нет смысла! — Феофанов пожал плечами. — Без заряда это просто груда проводов и непонятных деталей. Даже музыку через них не покрутишь.

— Образно мыслите, полковник. Однако сколько может стоить вся эта «Проволока», у вас есть прикидки?

— Зачем прикидки, — Феофанов обиженно хмыкнул, — есть точная цифра. Оплачиваем ведь мы сами, армия. Эту цифру я знаю.

Ягов нетерпеливо оборвал его:

— Не тяните…

— Девяносто два миллиона долларов. С хвостиком.

Полковник полез в сумку за сигаретами и закурил, глубоко затягиваясь, пуская дым через ноздри.

— Прекрасно! Даже если мы сплавим «Проволоку» в два раза дешевле, то навар будет сорок шесть лимонов с гаком. Ну, конечно, минус расходы на процесс…

Ягов рассмеялся:

— Вы молодчина, Феофанов. Подарили мне настоящую работу!

— Не обольщайтесь. Я, например, не представляю, как можно украсть такой груз и вообще как все это можно провернуть. Как получить деньги?

— Да, это непросто, но мы все придумаем. У меня есть один головастый очкарик, неудавшийся математик. Он все обмозгует и выдаст, я уверен, не один, а несколько вариантов возможных действий. Горелов его фамилия, должен с минуты на минуту подъехать.

Феофанов, казалось, не слышал Ягова. Он курил, постоянно поправляя волосы на лбу, ерзал пальцами по одежде, косил по сторонам и тяжело вздыхал. Василий Ефремович, усмехаясь, спросил:

— Вы что, полковник, боитесь подцепить блох, все смахиваете что то с себя?

— Я боюсь «жучков».

— Это такие микрофончики маленькие?

— Именно.

— Они что ж, тоже летают? Как ракеты «земля земля»?

— А бог их знает…

— Похвальная осторожность.

Ягов как то странно посмотрел на генштабиста: «Спятил он, что ли, совсем? Не подвел бы, подлец…»

Неожиданно они оба обернулись. В спинку скамейки попал мяч игроков с соседнего корта. Над всей игровой площадкой стоял дробный, неровный звук ударов, глухие шлепки мячиков по асфальту и шорох падающих капель дождя с однотонного, будто закрашенного серым малярным валиком неба. И было видно, как по аллее от главного входа к скамейке идет Вера. За ней спешил маленький, почти лысый человек в длинном кожаном плаще, со старомодным портфелем в руках. Он что то спрашивал девушку, та неохотно, через плечо отвечала. Потом махнула рукой в направлении кортов и, круто развернувшись, направилась в противоположную сторону к баскетбольным площадкам.

Горелов, а это был он, недоуменно проводил ее взглядом из под старомодных очков в роговой оправе и двинулся дальше, уже заметив Ягова и Феофанова. Полковник заторопился:

— Давайте быстренько договорим. А то к вам направляется вон тот тип. Наверное, не стоит афишировать наше знакомство при посторонних.

— Не стоит. При посторонних действительно не стоит. Но это, — Ягов указал рукой в сторону спешащего к ним, — один из немногих посвященных во все подробности. Это Горелов. Именно он будет прорабатывать все варианты, и он как раз должен знать все. У математика могут возникнуть к вам вопросы, и вы на них ответите, идет?

— Как скажете, — Феофанов кивнул, — но будьте осторожны со своими людьми. Не доверяйте никому. Впрочем, это ваше дело. Меня сейчас волнует вопрос об оплате моего скромного труда. Информация к вам уже идет, а деньги ко мне нет. Я хотел бы получить аванс…

Полковник вопросительно посмотрел на собеседника. Тот молчал. Пауза затягивалась. Феофанов почувствовал, как покрывается мурашками. Наконец Ягов разжал зубы. В его голосе послышалось раздражение.