Мысли

714. Примеры самоотверженной смерти лакедемонян ли, других ли исторических лиц нас не трогают. Потому что нам-то какое до них дело? А вот примеры смерти христианских мучеников живо затрагивают, потому что все мы “один для другого члены”. Мы связаны с ними прочными узами: их решимость, быть может, укрепила нашу собственную, и не только тем, что подала пример, но и тем, что показала, как мы им обязаны. Ничего подобного мы не испытываем, когда дело касается языч­ников: никакой связи с ними у нас нет; мы чувствуем себя богатыми, лишь когда видим, как богатеют наши отцы или мужья, а не какие-нибудь чужаки.

8. Пути к спасению

Истина и милосердие

715. Понимание смысла слов “добро” и “зло”.

716. Если ужасно ослепление того, кто живет, не пытаясь понять, что он такое, то совсем уж чудовищ­но ослепление того, кто верит в Бога, а живет во влас­ти зла.

717. Опыт учит нас пониманию неизмеримого раз­личия между набожностью и добротой.

718. Первая ступень: стяжать хвалу за добрые деяния и хулу — за дурные. Вторая ступень: не стяжать ни хвалы, ни хулы.

719. Мирские деяния. — Всего опаснее те деяния, которые равно угодны и Богу, и людям, потому что в душевном складе того или иного человека Богу угодно одно, а людям — совсем другое; взять, к при­меру, величие святой Терезы: Богу угодна великая сми­ренность ее откровений, людям — ее великая прозор­ливость. Поэтому иные из кожи вон лезут, стараясь подражать ей в своих речениях, и думают, что тем самым уподобляются ей складом души, хотя следовало бы преж­де всего возлюбить любезное Богу и таким путем обрести любезный Богу склад души.

Лучше не соблюсти поста и покаяться в этом, нежели соблюсти и возвысить себя за это. Фарисей, мытарь.

Какая мне польза от соблюдения поста, если оно может в равной мере и навредить мне, и сослужить службу, если все зависит от благословения Божьего, а Он благословляет лишь то, что вершится во Имя Его, по закону Его и путем, Им предначертанным, если как мы делаем не менее важно, чем что мы делаем, — воз­можно, даже важнее, ибо Господь властен из самого дурного извлечь доброе, а люди, не получив от Него помощи, извлекут дурное из самого доброго?

720. Условия, которые, согласно мирскому суду, осо­бенно облегчают жизнь, особенно затрудняют ее, со­гласно суду Господню, и, напротив того, если, согласно мирскому суду, нет ничего труднее, нежели жизнь цер­ковнослужителя, то, согласно суду Господню, жить такой жизнью особенно легко. Согласно мирскому суду, всего легче жить тому, кто занимает высокий пост и владеет немалым имуществом; всего труднее жить подобной жиз­нью, согласно Господнему суду, не обольщаясь ею и не питая к ней пристрастия.

721. Бог христиан — это Бог, который ниспосылает душе понимание, что Он — единственное ее благо, что в Нем одном может она обрести покой, что только любовь к Нему дарует ей подлинную радость и, одно­временно с этим пониманием, рождает глубочайшее от­вращение ко всем препонам, встающим на пути и ме­шающим целиком отдаться любви к Богу: себялюбие и похоть — вот эти препоны, и душе ненавистны их по­пытки ее остановить. Потому что Господь ниспослал ей понимание, что внедренное в ее глубь себялюбие губи­тельно и спасти от него может один лишь Он.

722. Fascinacio[144]. Somnum suum[145]. Figura hujus mundi[146]. Inimici Dei terram lingvent[147]. “Враги Его лижут прах” — то есть любят земные услады.

В Ветхом Завете содержались образы блаженной радости, в Новом Завете речь идет о способах ею ис­полниться. Образы означают радость, способы -— по­каяние; тем не менее пасхальный агнец был съеден, уснащенный горькими травами, cum amaritudinibus.

Singularis sum ego donee transeam[148]. До кончины Иисуса Христа почти не было мучеников.

Евхаристия. Comedes panem tuum[149].

Евхаристия. Panem nostrum[150]-

723. Это правда, что, преисполняясь благочестия, мы впадаем в тоску. Но корень этой тоски не в благочестии, нами завладевающем, а во все еще властной нечестивости. Когда бы наши чувства не сопротивлялись покаянию, а испорченность нашей натуры не противилась чистоте Гос­подней, никакой тоски мы не испытывали бы. Но чем больше сопротивляется наша земная порочность неземной благодати, тем нестерпимее мы страдаем. Середе рвется на части под напором противоборствующих сил, но было бы великой несправедливостью винить в подобной внутренней смуте Господа, влекущего нас к Себе, вместо того чтобы всю вину возложить на мирскую жизнь, не отпус­кающую нас от себя. Так ребенок, когда мать силится вырвать его из рук похитителей, должен любить, невзирая на боль, рожденное любовью и законное насилие той, что жаждет вернуть ему свободу, равно как должен ненави­деть безжалостное, тираническое насилие тех, что, нару­шая все законы, стараются его удержать. Вот если бы Господь отказался бы воевать с людьми в этой бренной их жизни, тогда и впрямь можно было бы сказать, что Он объявил им беспощадную войну. “Не мир пришел Я принести, но меч”, и оружием в этой войне будут огонь и меч: “Огонь пришел Я низвести на землю”.