Мысли Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого), высказанные им в проповедях.

Перед восшествием во Иерусалим, узнав, что не будет никаких внешних успехов, а наоборот, Спасителя ждут страдания, ученики думали, что вот в награду за то, что они идут за Ним, их ожидает тоже смерть. Их охватил ужас и страх и тогда Фома сказал: "Пойдем и мы, умрем с Ним." У Фомы сердце преданное. А сколько их смутилось, когда узнали, что нет и не будет внешнего успеха! Когда Он был перед ними великим чудотворцем, исцелял их и давал хлеб, они веровали, а когда узнали, что Он готов принять и понесет великий подвиг терпения и страдания ради духовных благ, - все они бежали, вера их ослабела и, если совесть и укоряла их, они легко находили себе оправдания: "мы же надеялись, яко сей есть."

Говорят люди: если бы мы видели Его, мы бы не отреклись. Это не верно: большинство отрекшихся видели Его, но отреклись потому, что не любили ценностей духовных, победа над диаволом мало что говорила их сердцам, и они хотели внешних успехов.

Случаев полного отречения не так много. Обычно остается остаток веры, но это полупризнание, полу-верующега быть может еще хуже, а таковых полуверов большинство. Если их исключить из числа так называемого верующего общества, то мы бы увидели, что истинных поклонников мало. Храм и крест, - единство во Христе, единство во имя подвига любви - вот начертание наших отношений ко Господу, но полуверы и то и другое, - и единство и Христову любовь, стараются понять не так, как понимает христианин.

В полуверии есть много степеней, но одно неотвязно следует за всяким полуверием: отрекающийся знает от чего он отрекся, но он знает и к чему вернуться. У полувера же нет такой ясности и он привыкает жить, руководясь софизмами, полуправдой и намеками на какую-то, якобы, истину.

Неделя Жен Мироносиц.

(Мф. 28:1-10). "Воистину воскресе Христос" - этот радостный ответ на возглас "Христос Воскресе" характеризует Пасхальные дни не менее чем все песнопения.

Горести и скорби сопутствуют всей нашей жизни, но им всегда на смену приходит радость. Так и в эти дни стучится и врывается в нашу душу радость после столь горестных слез и тяжких скорбей на Страстной неделе.

Чтобы понять жен мироносиц надо пережить их великую скорбь и великую радость. Постараться их понять - глубоко поучительно. В их душе жила глубокая скорбь и вместе с ней жило и ожидание чего то радостного, чего так жаждет душа. Они, конечно, неясно себе представляли чего они ждали, но они чувствовали, что не все кончено, что не могло все кончиться смертью и потому они так тяготеют ко гробу.

Скорбь и радостное ожидание, - чувства как будто несоединимые, уживаются в их женских сердцах.

О если бы и мы, и в горе и в радости, жили предчувствуя Христа, приближающегося к нам! Так должно быть всегда и если такое ожидание бывает у нас только в святые дни Страстной и Пасхальной Недели, то вера наша нетверда. Изъяснить совмещение скорби и ожидаемой радости трудно, лучше только вспоминать о Тайне, совершающейся в эти дни. Это совмещение отразилось и на нашем богослужении. В нем есть как бы страх нарушить радость воскресения, но поется и "плотию уснув," перенося нас в столь недавно пережитые скорби, и затем снова тихо и радостно льются умиленные песнопения, и скорбь не смущает нашу радость, только придает ей умиленный оттенок.

Но сейчас, думая о женах мироносицах, нам в душу просятся тяжкие воспоминания о чувствах, которым причастились они, свидетельницы страстей. От века не было на земле такой скорби, ее не выдерживали сами силы природы. И легко себе представить, что когда со креста раздалось "совершилось," они почувствовали облегчение.

Радуйтесь и вы в этот момент. Это чувство должно повторяться в душе. Скорби, ощущаемые нами в эти дни, не похожи на те страдания и уколы, какими сопровождается наша обычная жизнь. Чем сильнее скорбь о Христе и Христовых страстях, тем крепче мы будем привязаны ко Христу и в нашу скорбь войдет и радостное ожидание Христа, как у жен мироносиц, и мы также будем тяготеть к Нему и встретим Его также как они. Ибо скорбевшие как они, достойны праздновать Его воскресение.

Беседа с Самарянкой.

(Иоан. 4:5-42). Различно Господь открывал людям Свое Божественное происхождение, но редко прямо произносил это страшное известие. Самарянка, несмотря на все свои грехи, оказалась достойной его принять из уст Спасителя: "Это Я, который говорю с тобою." Чем же она заслужила такую честь? На этот вопрос можно ответить гадательно, но вероятнее всего потому, что верно ожидала Мессию: "Знаю, что Мессия придет, то есть, Христос; когда Он придет, то возвестит нам все." Видя во Христе не обычного человека, а прозорливца и пророка, она сперва заговорила о молитве, а затем о Мессии, и не как о царе, который даст всем хлеба и земные блага, а как о том, кто возвестит все, принеся откровение о Боге. Если она и имела грехи сомнения в вере, то все-таки она не была так далека от Бога, как иудеи, которых надо было наводить на понимание, чтобы они начали понимать хоть отчасти.