Мысли Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого), высказанные им в проповедях.

Правда бывали и такого рода требования из уст Христа Спасителя, но лже-толкователи в данном случае, как и во многих других, намеренно не дочитывали до конца Христовых слов, а если бы дочитали, то у них не осталось бы никакого недоумения, ибо Божественные глаголы выражены здесь настолько ясно, что не допускают никаких сомнений.

"И иди вслед за Мною" (Мф. 19:21).

Да, тот юноша, как и раньше апостолы рыболовы, должен был, исполняя слово Господне, отречься от всякого стяжания и принять добровольную нищету, обратившись в странствующего проповедника, как и прочие Апостолы и их Божественный Учитель.

Такое звание, предлагавшееся Христом далеко не всем верующим, а только призванным быть Его Апостолами, не исключало из среды Его последователей людей, имев-ших состояние, а иногда и богатство, каковыми были Иосиф, Никодим, Марфа и Мария и Лазарь; и только высшее звание Апостола, т.е. профессионального проповедника Еванге-лия, требовало отречения от имущества и добровольной нищеты, как это ясно из различных мест Св. Евангелия.

Но по поводу без нужды поставленного здесь вопроса "лаятелями" о безусловном воспрещении христианам иметь собственность, подтвердим еще раз, что такое воспреще-ние касалось только призванных быть Его Апостолами. Почему Христовы призывы были заключаемы словами: "Иди вслед Меня," намеренно не дочитывались до конца со стороны лже-толкователей толстовцев.

Но возвратимся к Закхею. Его порыв настолько полюбился нашему Спасителю, что Он не обинуясь сказал, выслушав исповедание сего мытаря: "ныне пришло спасение дому сему" тогда как в других случаях после душевного или телесного исцеления обращавшихся к Нему, обыкновенно следовало предупреждение, "иди и впредь к тому не согрешай." Такое назидание получил и расслабленный и прелюбодейная жена, но не Закхей, хотя обращение его только что началось, но началось с такою силой, что заменило собою всякое возможное со стороны Целителя предупреждение, а соединилось с торжественным обещанием Его: "ныне пришло спасение дому сему."

Теперь спросим: что же особенно богоугодного усмотрел Господь в исповедании Закхея, побудившее Христа так уверенно восхвалить его покаянный подвиг. Ответим: первое - то, что Закхей не дождался какого-либо прямого повеления Христа, но сам понял и торжественно исповедал сознанный им долг перед Богом, заключившийся в том, чтобы поднять борьбу со своею главною страстью, что надлежит делать всякому, возложившему на себя Христово иго, второе, - что, он не по щадил своего пристрастия к стяжанию, коим возбудил ненависть окружавших его соплеменников: он не перечислял перед Христом своих разнообразных грехов, неразрывно связанных с его званием, но богоугодным обетом своим сразу же обезглавил того духовного змия - любостяжания, который опутал его совесть и возбудил против него ненависть народа.

Апостол сказал, что начало всех зол - сребролюбие (1 Тим. 6:10), но кроме этого начала в душе человеческой имеется и другое зло, засевшее в самой глубине ее и ведущее душу к погибели. Это основное зло, всегда готовое отравлять всякое доброе дело человека, есть - самолюбие или гордость, которое наш великий поэт Пушкин в молитве своей наименовал сокрытой змеей.

Уже неоднократно говорили мы с этого святого места а том, что гибельность этого Христоненавистного начала, т.е., гордости, заключается в том, что оно действительно змия сокрытая и обнаруживается только в натурах непосредственных и правдивых, а в более лукавых прикрыта на первых порах любезною учтивостью и услужливостью.

Но если Закхей так победоносно умертвил в себе сребролюбие противоположным подвигом милосердия, то тем более нужно умерщвлять сокрытую змию гордыню подвигом терпения, прощения обид и даже совершенным нечувствованием оных. Не потому нечувствованием, что люди не желают испытывать свою совесть, а потому что никогда не считают себя самых правыми.

Неделя о Мытаре и Фарисее.

(Лк. 18:10-14). Фарисей благодарит за сохранение в чистоте; фарисей не осужден - сказано только, что мытарь более оправдан.

Обыкновенно проповедники говорят, что фарисей был великим грешником и что он лгал, говоря о своих добродетелях. Мы так плохо о нем не думаем: он не лгал, и у него есть несомненные добродетели.

В притче высказана мысль о том, что покаяние имеет большую ценность, чем многие подвиги и что последние имеют ценность только будучи связаны с покаянием. Поэтому три четверти наших молитв - покаянные.

Но в чем, скажут, каяться фарисею, если он не сделал грехов?