Мысли быстрого реагирования

Основные профессиональные общности были выведены в «социальную тень», а упоминания о них были крайне негативными. Помимо нанесенного им удара реформы (обеднение), СМИ разрушили их самосознание, надев на каждую общность трудящихся «образ зла». Рассмотрим кратко примеры.

Рабочие

Первый удар по этой общности состоял в ее дискредитации. О выведении в тень рабочих (уже в 1985 г.) сказано: «Драматичны трансформации с группой рабочих — в референтной точке 1984 года они занимают максимальные показатели по обоим количественным критериям. Частота упоминания — 26 % и объем внимания — 35 % относительно обследованных групп…

В 1985 году резко снижаются частота упоминания и объем внимания к рабочим — до 3 и 2 % соответственно… Был период почти полного забвения — с 1999 по 2006 год индексы по обоим параметрам не поднимались выше 0,3 %…

Работают символы и символический капитал. Утратив его, рабочий класс как бы «перестал существовать», перешел из состояния организованного социального тела в статус дисперсной и дискретной общности, вновь превратившись в “класс в себе” — эксплуатируемую группу людей, продающих свою мускульную силу, озабоченных выживанием, практически не покидающих область социальной тени, т. е., лишенных санкционированного поощрения в виде общественного внимания».

Второй удар нанесла приватизация промышленных предприятий. В 1990-е гг. страна пережила деиндустриализацию, а рабочий класс, соответственно, деклассирование. В короткий срок контингент рабочих России лишился статуса и сократился вдвое.

Была прекращена общественная деятельность рабочих как трудового коллектива — были ликвидированы его полномочия в участии в управлении предприятием. Социологи пишут: «Произошло практически полное отчуждение рабочих от участия в управлении на уровне предприятий, выключение из общественно-политической жизни в масштабах общества… Российские работодатели демонстрировали буквально иррациональную нетерпимость к участию рабочих в управлении. Происходит “разрушение статуса социальной группы”».

Был полностью разрушен «актив» рабочих — «кадровые рабочие», составлявшие рабочую элиту предприятия. Они были группой, представляющей рабочих в обществе и государстве, хранительницей социальных и культурных норм. В 1990 г. в России из общей численности рабочих высококвалифицированных было 38 %, а в 2007-м — всего лишь 5 % (для сравнения, в США этот показатель составлял 47 %).

В настоящее время «рабочий класс» существует лишь латентно, не представляя собой социальную и политическую силу. Рабочие вновь стали группой-в-себе. порознь они в России есть, а общность — демонтирована.

Процессы дезинтеграции других общностей (крестьян, интеллигенции, офицерства и др.), в принципе, протекали сходным образом. Коротко отметим изменения в трех больших общностях.

Крестьянство

Судьба его, в принципе, схожа с судьбой рабочего класса, хотя во многих отношениях тяжелее. В 2008 г. член Совета Федерации РФ С. Лисовский сказал: «Мы за 15 лет уничтожили работоспособное население на селе». Надо же вдуматься в эти слова! Уничтожили…

О.А. Кармадонов пишет: «В худшей [чем рабочие] ситуации оказались крестьяне. В 1984 году группа занимала в медийном дискурсе “АиФ” 11 и 13 % по объему и частоте упоминания соответственно. После повышения обоих распределений до 16 и 14 % соответственно в 1989 году, что было связано с надеждами на развитие фермерских хозяйств и спорами о приватизации земли, показатели не поднимались выше 4 % (2001), а в 2008 году составили менее 0,3 % по обоим критериям… Крестьяне, как и рабочие, вытеснены в социальную тень и характеризуются негативными символическими образами».

За годы реформы Россия утратила 7 млн организованных в колхозы и совхозы квалифицированных работников сельского хозяйства. Их осталось 1,9 млн, и еще 0,3 млн фермеров. И темп сокращения этой общности не снижается.

Реформа превратила село в огромную депрессивную зону с глубокой архаизацией хозяйства и быта — оно «отступило на подворья». Между современным индустриальным аграрным производством и архаичным подворьем — не только экономическая, но и культурная пропасть. Она травмировала массовое сознание. Три четверти сельскохозяйственных работ выполняется сейчас ручным и конно-ручным способом.

В работе социологов 2007 г. сказано о 1990-х гг.: «Почти у половины аграрного населения доход был в пределах 5-27 % от величины прожиточного минимума. В 2001-2007 годах он несколько вырос, но у ⁴/₅ все еще ниже уровня прожиточного минимума».

Катастрофа крестьянства усугубляется той социал-дарвинистской трактовкой, которую ей дают идеологи реформы. Новые латифундисты в отношениях с бывшими колхозниками проявляют неожиданные наглость и хамство.