Читаем Мысли быстрого реагирования полностью

Но вот в середине 60-х гг. появился информационный инструмент, который, казалось, давал возможность отразить качество научных публикаций. Это — «Указатель библиографических ссылок» (Science Citation Index — SCI), издаваемый Институтом научной информации (США). Почти 20 лет, в течение которых публикуется этот указатель, — солидный срок, позволяющий строить довольно представительные временные ряды, и социологи науки стали все активнее использовать открывающиеся здесь возможности. Создатель SCI Ю. Гарфилд с самого начала указывал на широкую применимость указателя в социологии и истории науки.15

Действительность не обманула этих ожиданий. Более того, нам представляется, что потенциальные возможности SCI в науковедении оценены еще лишь в малой степени, и по мере удлинения временных рядов ценность его будет возрастать. Но можно ли использовать такой измеримый параметр научных коммуникаций, как цитируемость, для оценки вклада в науку отдельных исследователей или целых коллективов?

Исходные посылки тех, кто отвечает на этот вопрос положительно, кажутся вполне обоснованными. Ссылки на предыдущие публикации отражают связи между работами отдельных ученых. Следовательно, чем больше ссылок получают работы ученого, тем в большей степени используется его продукция научным сообществом, тем выше полезность его вклада. Исходя из этих посылок, американские социологи науки Дж. Коул и С. Коул одними из первых применили измерения цитируемости для обоснования весьма радикальных социологических выводов.16 Измерение цитируемости быстро стало связываться со злободневными практическими вопросами. Поборники использования SCI для оценки продуктивности ученых, не дождавшись теоретических обоснований, начали выступать в широкой печати с пропагандой этого подхода. Судя по литературе, в некоторых университетах США показатель цитируемости уже вошел в методики формальной оценки сотрудников. Возможность использования цитирования для оценки научного труда видят и некоторые советские социологи. Так, Н.З. Мирская пишет: «Показатель цитирования — основание для определения эффективности научного труда, что особенно важно в плане практических рекомендаций… Цитирование отражает использование публикации, т. е. ее полезность и, следовательно, эффективность деятельности ее автора».17

Но позволяет ли измерение цитируемости верно оценить научный вклад? Действительно, цитирование отражает связь между работами ученых, говорит об использовании научных результатов. Но оно отражает не все связи. Если труды ученого цитируются широко, то это (в общем случае) указывает на тот факт, что его продукция высоко оценивается и в большой степени используется другими учеными. Но обратное утверждение в общем случае неверно. А для того чтобы цитируемость могла служить основой оценки научного вклада, необходимо чтобы были верны как прямое, так и обратное утверждение, — это кажется очевидным.

Как же получается, что цитирование «высвечивает» лишь часть научных коммуникаций? Рассмотрим механизм цитирования на «микроуровне» — на уровне единичной научной публикации. Чтобы упростить нашу задачу, введем три явно идеализированных предположения: 1) вся использованная в работе автора публикации научная информация изложена в статьях, на которые он может сослаться; 2) все сообщения, несущие необходимую автору для данной работы информацию, достигают этого автора; 3) отбирая статьи, на которые он сошлется в своей публикации, автор руководствуется только релевантностью, ценностью этих статей для своей работы.

Объем информации, которой пользуются при подготовке публикации даже начинающие исследователи, весьма велик. Если бы его удалось весь «упаковать» в научные статьи (наше первое предположение), то их минимальное число достигло бы, вероятно, сотни. Естественно, что процитировать их все невозможно, да и сам институт цитирования потерял бы тогда смысл. В самоорганизующейся системе научных коммуникаций установились определенные нормы цитирования (несколько отличающиеся в разных областях науки). В среднем «нормальная» публикация содержит около 15 ссылок. Это значит, что из, минимум, сотни статей автор отбирает 15 наиболее релевантных для его работы. Другими словами, устанавливается некоторый ценз, порог ценности статьи для данной работы. Этот порог — своеобразный «уровень моря», над которым видна лишь небольшая верхушка айсберга использованной информации — цитированные статьи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века
История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века

  Бори́с Никола́евич Чиче́рин (26 мая(7 июня) 1828, село Караул, Кирсановский уезд Тамбовская губерния — 3 (17) февраля1904) — русский правовед, философ, историк и публицист. Почётный член Петербургской Академии наук (1893). Гегельянец. Дядя будущего наркома иностранных дел РСФСР и СССР Г. В. Чичерина.   Книга представляет собой первое с начала ХХ века переиздание классического труда Б. Н. Чичерина, посвященного детальному анализу развития политической мысли в Европе от античности до середины XIX века. Обладая уникальными знаниями в области истории философии и истории общественнополитических идей, Чичерин дает детальную картину интеллектуального развития европейской цивилизации. Его изложение охватывает не только собственно политические учения, но и весь спектр связанных с ними философских и общественных концепций. Книга не утратила свое значение и в наши дни; она является прекрасным пособием для изучающих историю общественнополитической мысли Западной Европы, а также для развития современных представлений об обществе..  Первый том настоящего издания охватывает развитие политической мысли от античности до XVII века. Особенно большое внимание уделяется анализу философских и политических воззрений Платона и Аристотеля; разъясняется содержание споров средневековых теоретиков о происхождении и сущности государственной власти, а также об отношениях между светской властью монархов и духовной властью церкви; подробно рассматривается процесс формирования чисто светских представлений о природе государства в эпоху Возрождения и в XVII веке.

Борис Николаевич Чичерин

История / Политика / Философия / Образование и наука