Мысли и сердце

— Я сейчас вернусь.

Виктор бежит. Что-то физиономия возбужденная. Чего-нибудь придумал. Ерунду какую-нибудь. Еще какие-то ребята. Кричит издали:

— Михаил Иванович! Вы уходите?

— Нет, вернусь, только взгляну на двух больных. А что случилось?

— Дело первой важности! Камера! Есть возможность камеру сделать!

— Что ты говоришь?!

Остаться? Нет, это надолго. Синица в небе. Взгляну, вернусь. Уже давно ищем энтузиастов-инженеров на камеру. Неужели нашли?

— Заходите в кабинет, я быстро. А здорово бы это — камера. Сказать? Скажу. Вернулся.

— Вы обязательно через полгода приезжайте. Может, и будет новое для мальчика. Обязательно.

Пошел. Побежал. А глаза у тех родителей как засветились, заметил? Где выкопал Виктор этих товарищей? Оставь, наверное, одни фантазии. Фантазер этот Виктор.

Камера. Представляешь? Отек легкого — туда. Синего больного — оперировать. Гипоксия после операции — тоже. А инфаркты? А газовая флегмона?

Брось обольщаться. Годы пройдут, пока сделают. Ладно, подождем.

Вот и пост. Все спокойно.

— Почему не сообщили мне результаты исследований?

— Да у нас уже все прояснилось, все в порядке.

— Так надо было сказать. Я не мальчик — бегать.

Юле действительно лучше. Немножко порозовела, дышит спокойнее.

— Как?

— Дышать полегче. Только очень горло надрали трубкой. Нина:

— Мы ее интубировали. Оказался ателектаз, отсосали мокроту, и стало легче. Легкое просветлело. И крови перелили пол-литра быстрым темпом.

Слава Богу, обошлось. Не нужно оперировать.

Смотрю анализы. Гемоглобин понижен. Нужно еще переливать кровь. Хорошая штука — клапан. Если бы он плохо работал, то при малейшем осложнении со стороны легких погибла бы... Послушать? Не стоит сажать, устала. Доверяю.

Пойду вниз, посмотрю, как тот мужчина. Чтобы спокойно заниматься с ребятами.

Лестницы. Мысли: нужно серьезно заняться камерой. Нашли литературу, очень интересную. Маленькая Голландия сумела сделать камеру и теперь удивляет мир. А мы? Не очень надеюсь, что быстро удастся. Неповоротливы. Страсть — очень сильный стимул. Но страсть — у меня, у Виктора, у тех инженеров.

Гипоксия — наш самый страшный враг. Запас кислорода в организме — на пять минут. Почему так неразумно мало? А зачем было больше? Воздух всем доступен. На удушение эволюция не рассчитывала. Как зримо теперь человек конкурирует с природой! Космос. Водородные взрывы. Вычислительные машины. Подбираемся к главному — к жизни.

Давай без телячьих восторгов. Не журналист.

Врач.

Вот и кабинет. Спина устала хуже, чем на операции. Виктор вскакивает навстречу, как в театре.

— Позвольте представить — инженеры с завода: старший — Аркадий Павлович Смородинов и младший — Яков Борисович Брикман. Энтузиасты на камеру.

— Неужели?

Здороваюсь.

Симпатичные: Аркадию лет тридцать пять, а второй совсем юный.

Лицо человека — это все. Только читать уметь. Я не очень умею. Подождем.

— Михаил Иванович, я уже познакомил товарищей с задачей. В общих чертах. Но хотелось бы услышать от вас.

— Прежде всего я хочу услышать, серьезны ли у вас намерения.

— Виктор рассказал, что может дать такая камера, и это очень интересно. Понимаете, хочется принести пользу. (Фраза?) Возможности у нас большие. Директор поддерживает. С ним уже предварительно говорили.

Скромный товарищ. Лоб высокий, твердые складки около рта. Цену себе знает.

— Ну, а деньги? Мы ведь довольно бедные люди.

— Если будет санкция директора — то все спишем. То есть вам придется платить, но немного. Спроектируем даром, а при изготовлении припишем к каким-нибудь богатым заказчикам.

Знакомо. Хирурги всюду побираются у добрых дядюшек — инженеров, директоров заводов. Спасибо им. Впрочем, не всегда доводят дело до конца. У них тоже начальство, план, который вечно «горит».

Дареному коню в зубы не глядят. Придется рассказать.

Нужны камеры трех типов. Одна — большая — для операций, метра четыре в диаметре, вторая — поменьше, терапевтическая, для лечения больных. А третья — совсем маленькая — для одного человека. Прозрачная, чтобы видно все.

Рассказал, что дает камера для легочных, для сердечных больных.

— Вот это главное. Но есть и еще важные вещи, особенно для нас, хирургов. Например, искусственное кровообращение. Можно сделать маленький АИК с очень малым объемом крови. Можно обходиться совсем без крови, заполнять машину плазмой. И вообще не будет проблемы кислородного голодания во время операции. Есть и еще побочные применения: для борьбы с инфекцией, при отравлениях.

Говорим о разных технических вопросах: о составе газов, о компрессорах и химических поглотителях СО2, об автоматике...

— Михаил Иванович, учтите, пока они спроектируют и изготовят эти огромные камеры, пройдет много времени... Нужен специальный дом, потом эксперименты, и только потом — больные. Как вы думаете, ребята, через сколько месяцев можно иметь камеры? Только говорите реальные сроки, не хвастайте.

Задумались. Что-то сказали друг другу вполголоса. Я не слышал, потому что за мною пришли из приемного покоя — нужно больных смотреть. Пусть немного подождут.

— Нам нужно года два с половиной.

— Ого! Так долго? Я думал, за год можно сделать.