Мысли из палаты №6

– Да уж, действительно, пожелал, так пожелал, – согласился отец, и после паузы продолжил, – Вечером от комбата получил приказ сдать позиции роты соседям и ночью переместиться на левый фланг полка… Только переместились, тут как тут начштаба полка с новым приказом – на рассвете атаковать укрепрайон противника, который прямо перед нами… Странным мне все это показалось: приказ устный, наступать должна только наша рота, и никаких данных о противнике… Лишь общие слова – прорвать линию обороны, подавить сопротивление и ждать общего наступления. Какого общего наступления? Сколько ждать?.. Спросил начштаба, а он мне матом – твое, мол, дело, старшина, не приказы командиров обсуждать, а добросовестно их исполнять… Тогда я затребовал письменный приказ… Получишь в свое время, сказал, и укатил… Так мне все это не понравилось, сынок. Чувствовал какой-то подвох, а спросить не у кого. Поговорил с ротным, который здесь закрепился сутки назад. Тот ничего не знает. Немцы, говорит, на наш огонь не отвечают, маскируются, а пленные сказали, впереди мощная оборона… Такое ощущение, нашу роту под огонь хотят сунуть… Ну, думаю, я-то точно не жилец, а рота за что должна страдать?

– Батя, а можно было пожаловаться кому-нибудь?

– Кому, сынок? В армии приказ надо сперва выполнить, а потом обжаловать… Бойцам ничего говорить не стал. Зачем? Им в бой идти, а как без веры? Без веры нельзя… А сам до утра глаз не сомкнул. За себя не боялся. Я почему-то всю войну чувствовал, что непременно жив останусь, а вот бойцов было жалко. Молодые ребята, не старше двадцати. Я их даже толком узнать не успел. Но ребята надежные, в первом бою не подвели… Написал письмо вашей маме. Где-то оно у нее до сих пор лежит.

– Видел я эти треугольнички, батя. У мамы их целая пачка. Попросил как-то почитать, не дала.

– Когда-нибудь прочтешь, сынок. Я и то их не читал больше с самой войны. Уж очень не хочется вспоминать, – отец с сожалением посмотрел на пустую бутылку и продолжил, – За час до атаки приехал комбат, вручил приказ. Из приказа узнал, что рота должна провести разведку боем. Поразило одно – нам запрещали отход на исходные позиции. Мы должны вести бой до последнего патрона и ждать подкрепления… Знаешь, сынок, прочел и понял, выручать нас никто не будет – мы обречены. Так стало жутко и еще обидно: сутки назад мы спасли часть от разгрома, а нас теперь гонят на убой.