Мысли из-под фуражки

Бабки поглядывают на нас подозрительно, перешёптываются. Видно, за свидетелей Иеговы принимают. Маргинальные личности молча страдают. На крыльцо выходит зевающая дама-провизор, здоровается с бабками.

– I табе здароўечка, Пятроўна!

– Памагi табе Бог!

Волна оживления пробегает по очереди. Провизор открывает дверь, и бабки тиграми бросаются вперёд, расталкивая нерасторопных страждущих. Мы с сотрудником пропускаем всех и становимся в хвост очереди. Им нужнее.

Прямо перед нами оказывается тоскующий мужичок неопределённого возраста. От него плохо пахнет, умывался он последний раз дня три назад и спал в той же одежде, в которой пришёл в аптеку. Причём спал явно на асфальте. Бабки закупаются мешками лекарств, готовясь к зомбиапокалипсису, выносят мозг провизору и с чувством выполненного долга отваливаются. Начинается выдача боярышника. Мужичок нервничает, видя, как заветные флакончики тёмного стекла переходят в руки его товарищей по хмелю. Он беспокойно переступает с ноги на ногу, причмокивает губами, томится. И, видимо решив скрасить затянувшееся ожидание, обращается к нам:

– Проверка? – вот так, без здрасьте-досвидания.

– Нет, мы по другому делу, – отзываюсь я.

– Ясно, – кивает головой мужичок. – А у нас тут – вон оно как…

И он с такой гордостью обводит рукой аптеку, словно сам принимал участие в её создании.

– Красиво, – отвечаю я.

Мужичок доволен и проникается к нам доверием.

– Может, мы это. Возьмём сейчас боярышника и посидим, как люди.

– Спасибо огромное за предложение, но нам ещё работать сегодня. Да и за рулём мы.

– Жаль, – искренне расстраивается мужичок.

Но тут подходит его очередь, он дрожащей рукой меняет тарелку тусклой липкой мелочи на три заветных флакончика и, не удержав томления, залпом осушает одну, не отходя от кассы. Под щетинистой кожей судорожно дёргается кадык. По лицу расплывается блаженство. Мужичок подмигивает нам.

– Э-э, Василич, а ну завязывай бухать в аптеке! – кричит из-за стекла провизор.

Мужичок улыбается, лихо сбивает шапку на лоб и уходит в рассвет.

Поработав в аптеке, выбираемся на крыльцо. Серое утро. Впереди десятки аптек, дорога, три городка.

– Надо было соглашаться на его предложение, – шутит (или не шутит) сотрудник.

– Это ты виноват, – расстроенно бурчу я. – Не побрился с утра и пиво вчера весь вечер пил, вон какая физиономия опухшая.

– На себя посмотри, – парирует коллега.

Мы грустно идём к машине. А откуда-то издалека уже доносится весёлая песня нашего недавнего собеседника.

В очередь!

Приезжаю с утра в поликлинику. На стоянке перед крыльцом выстроились в ряд пять одинаковых хэтчбеков «Шко-да-Фабиа» белого и синего цвета, сиротливый красненький «Дэу-Матис» и гордая золотистая «Мазда-Берлин-Хеми». Судя по номерам «Шкод», мои основные конкуренты КРКА и «Нобел» уже на месте. Ну, кырковцу простительно: у него регионал-зверь по утрам перед поликлиникой в кустах с секундомером дежурит. И штрафует, если опоздал больше, чем на пять минут. А остальные-то чего так рано припёрлись?

Поднимаюсь в терапевтическое отделение. Четыре представителя рысцой носятся по коридорам, нарываясь на грубости пациентов. Мелькают лифлеты, галстуки. Доносятся обрывки накрепко впечатанных в мозг шаблонных ключевых фраз: «Наш препарат самый препаратистый…», «Период полувыведения на три часа больше.» Включаюсь в рабочий темп. Один врач, второй, третий, седьмой.

Наконец устало усаживаюсь перед кабинетом заведующего терапией. Конкуренты уже здесь. Тоже сидят, отдуваются. Начинаем общаться. Пациенты рядом. После двух вспышек наступает шаткое перемирие. Устанавливается очерёдность. Пациент-медпред-пациент-медпред.

Тут в конце коридора появляется деловая дама. Взгляд серьёзный, в руках строгая папка без логотипа. Но рыбак рыбака за километр чует. Такая же представительница, как и мы. Цокает каблучками, невозмутимо заходит в кабинеты. Две-три минуты, и цокает дальше.

Подходит к кабинету заведующего и рвётся к двери. И тут дорогу ей преграждает пожилой мужичок, только что рассказывавший анекдот «Солвею».

– Девушка, а вы куда? Тут очередь.

– Мне только спросить.

– А очередь из тех, кому только спросить – вот здесь, – и мужичок кивает на ряд представителей.

Улыбаемся даме, машем руками, предлагая присоединяться к нашей компании.

Дама гордо игнорирует наше предложение, задирает носик, тыкает пальчиком в экран планшета, отмечая визит в СРМ, и уцокивает по коридору.

– «Баер», наверное, – негромко говорит КРКА.

– Да какой «Баер»! – смеётся Берлин-Хеми. – С таким гонором явно какие-нибудь индусы.

Жертва рекламы

В отделе хаос и полный цейтнот. В пятницу притащили кипу документов по новым препаратам урологического направления. Сделать аналитику, как всегда, как можно быстрее. Ну я же ответственный, поэтому приволок всё это добро домой и в субботу, пока семейные дрыхли, набросал кое-какие тезисы.

Проснулась жена, приготовила завтрак и уселась за освободившийся домашний компьютер. Через некоторое время зовёт.

– Ты чем тут, пока мы спали, занимался?

– Работал, – отвечаю.

– Ага, работал он, – жена кивает на экран.