Все чиновники делятся на две неравные категории: берущие гниды и неберущие гниды.
♦
Кресло даётся чиновнику, чтобы работать головой, а не отдыхать ягодицами.
♦
Чиновник, который не боится быть посаженным в тюрьму за казнокрадство, хуже шахида с бомбами.
♦
У настоящего чиновника должна быть в голове государственная завитушка.
♦
Если всё время заглядывать в шпаргалку, да ещё не всегда самим написанную, вовсе разучишься мыслить, рассказывать, разговаривать, уж не говорю – спорить.
♦
Чиновник, настроенный антипатриотически, – это такой же нонсенс, как хромая балерина.
♦
Если государственный муж может купить всё, что хочется, зачем ему государство вместе с косоруким народом? Именно такие мысли посещают меня, когда я вижу в телевизоре иных нынешних министров, изнывающих в холодной, неблагодарной России. У них в глазах – тоска по дальним и тёплым странам.
♦
Глупое и бессмысленное заискивание перед либеральной тусовкой остаётся бедой наших госмужей. Неужели они не понимают: если обе головы двуглавого орла начнут мыслить либерально, то птица просто сдохнет!
Читатель всегда прав.
♦
Читателю интересно только то, что глупее его самого.
Специалистка в области сравнительного членоведения.
Ритмичные чресла.
Традиция серьёзного чтения – это национальное достояние, вырабатываемое веками, но теряется оно очень быстро. От чтения, которое учит думать, мы стремительно скатываемся к чтению, которое отучивает думать.
♦
Чтение – это определённое интеллектуальное усилие. И человека следует убедить в том, что усилие надо совершить, что такое усилие ему необходимо. К здоровому образу жизни, к посещению тренажёрных залов нас всячески побуждают? Как это ты не ходишь в тренажёрный зал? Лох, что ли? А то, что человек ничего не читает, кроме того, что необходимо по работе, это вроде никого не удивляет. А раньше было наоборот. Не ходишь в секцию лёгкой атлетики? Ну и ладно. А вот то, что ты не читаешь, – это чёрт знает что такое! Стыдно людям показаться.
♦
Привычка к серьёзному чтению воспитывается десятилетиями, а теряется очень быстро.
♦
Люди всегда будут читать только те произведения, которые и более совершенны, и созвучны эпохе.
♦
Навык граждан к серьёзному чтению – такое же достояние страны, как газ и нефть.
Чубайсу писать книгу о приватизации в России – это примерно то же самое, что народному академику Лысенко писать книгу «Почему я так и не вывел ветвистую пшеницу».
Ш
– Знаешь, чем шахматы отличаются от жизни?
– Чем?
– В шахматах нельзя всё до конца просчитать.
Допустим, ты не читал Шекспира, а это, в сущности, равносильно тому, как если б он ничего не написал. Но ведь Шекспир всё равно гений!
«Ах, Арбат, мой Арбат!», сладко воспетый Окуджавой, – на самом деле символ чужой украденной жизни. Если, конечно, помнить, кто там жил до прихода «комиссаров в пыльных шлемах», среди которых были и родители самого барда. Но шестидесятники помнят только свои семейные обиды.
«Когда он гуляет – это секс-коллекшн, а когда я чуть-чуть, с горя, – это уже измена. Мужской шовинизм!»