Литература имеет множество функций и мотиваций; одна из них, кстати немаловажная, – заранее оповещать общество о неблагополучии, ещё не ставшем бедствием. Это её долг. Долг власти – улавливать эти сигналы и менять что-то в политике, экономике, социуме, идейной мифологии и т д. Власть, реагирующая на любую критику как на клевету, обречена: она утратила энергию внутреннего развития и скоро рухнет, но не от колебания основ, а от своей исчерпанности. Но ещё скорее упадёт режим, даже не пытающийся бороться с клеветой и напраслиной, которую на него возводят в том числе и оппозиционные авторы. Мол, мели, Емеля, – твоя неделя…
«Придуманная правда»: литература не может отражать жизнь один к одному. Будет неинтересно. Но вымысел писателя должен строиться по тем же законам, что и жизнь.
Русской литературе всегда было присуще обострённое чувство социальной справедливости, внимание к нравственным проблемам, к судьбе маленького человека.
♦
Русская литература вся социально сориентирована. Традиционно отечественная литература всегда говорила о том, что человека унижает, что мешает ему жить. Русская классическая литература и советская литература – это единый процесс.
Парадокс заключается в том, что при советском режиме литература была большим нравственным корректором общества, чем сейчас, в демократическом обществе.
Бывают удачливые игроки, удачливых писателей не бывает. Когда речь идёт о литературе, то правильнее говорить не об удаче, а об успехе. Да, успех иногда бывает случайным и быстро улетучивается вместе с именем недавнего баловня.
♦
Ни космополитизм, ни патриотизм сами по себе успеха на литературном поприще не приносят. Успех приносит талант.
♦
Объективный критерий литературного успеха – перечитываемость. То есть если писателя перечитывают, его книги переиздают, а в библиотеках их часто спрашивают – успех есть. Это значит, что писатель пережил какую-то смену эстетических предпочтений, какую-то моду, но книга его осталась. Если ты пережил одну смену, значит, есть шанс пережить и другую. Только шанс, но он есть.
У нас ведь считается, что функции литературы – зубами рвать живое тело действительности. Тогда как я считаю, зубы ей нужны лишь для того, чтобы сделать надкус, когда надо отсосать из ранки яд. Сейчас люди уже устали от ненависти.
Литературное сообщество напоминает огромную ассенизационную станцию, в одном из закоулков которой зачем-то разместили крошечную парфюмерную лабораторию.
У него было лицо человека, решившегося попросить взаймы.
Женское лицо, искажённое мукой быта.
♦
Лицо женщины светилось магазинным счастьем.
…Мастер съёма и виртуоз охмуряжа.
♦
В мужчине, возвращающемся от любовницы, всегда есть добродушие сытого хищника.
♦
…Вёл жизнь вагинального коллекционера.
Ложь украшает любовь, как хороший багет линялую акварельку. Если мужчина перестаёт женщине врать, значит, он ею больше не дорожит и скоро разлюбит, если уже не разлюбил.