Мысли, переживания, размышления человека летающего. Психологическое эссе

«Я прочла Вашу книгу, и она произвела на меня впечатление, как книга Макаренко „Педагогическая поэма“. Я долго искала это направление, пройдя через самопознание, обретя тем самым Дух и Свободу. Меня восхитило то, что я впервые увидела то, как ученый человек пишет слово Бог и Душа с большой буквы. Если ранее некоторые ориентиры в моем развитии были несколько расплывчаты и я шла почти вслепую, то после прочтения Вашей книги передо мной как будто зажгли свет и раздвинули горизонты, ощущение было такое, словно на меня повеяло сильным и светлым потоком энергии, как от живительного источника. Я благодарна Вам за Вашу книгу» (Е. Богдановская, учитель, с. Верховолжье Вологодской области).

«Это новое слово психолога о духовности как высшей стадии профессионализма» (Б. А. Сосновский, профессор).

Не я заслужил эти слова. Это они, мои родные небожители, дали основания к этим чувствам читателей. А мне достаточно одного: оправдать доверие психологии авиационной, чье предназначение быть ответственным за тех, кто в небе.

Ответственность самих профессионалов реализуется нравственно-духовной культурой, мотивом совершенствования себя как источника надежды для других. Все, что написано в этой книге, – это опыт. Опыт, аккумулированный духовным потенциалом конструкторов авиационной техники, летчиков-испытателей, строевых и линейных пилотов, ученых, авиационных врачей и психологов. Это сорокалетний драматический роман с авиацией. Я рискнул создать новую философию авиации, новое мыслящее мировоззрение, которое закрепило за человеком летающим понятие элитарности. Элитарность экипажей означает, что авиационный комплекс представляет высокий уровень технологии и наукоемкости, требующий для своей эксплуатации высокой культуры, мощного интеллекта, выраженных летных способностей, крепкого психического и физического здоровья. К сожалению, сегодня многим из круга «сильных мира сего» это неясно или они просто не хотят принять существо и таинство техники, а конкретно того, что она требует более высокого качества жизни, этического наполнения смысла предназначения авиатора. Небо, Космос требуют от профессионала человечности, умственной одаренности, света духовного и чистой совести. Да, это идеал, но он рожден нашим родным авиационным мыслящим мировоззрением. К этому идеалу авиатор идет с верой, порождающей убежденность в истинность своей любви к полету. В этом состоит полноценная духовная жизнь – Человек Авиации гордится своим жизнеутверждающим мировоззрением, в котором закалилась жажда летной деятельности.

Я благодарен судьбе, что она подарила мне возможность учиться и работать с людьми, чьи имена названы в этой книге. Особенно летный состав – вечный свет в моей душе. Это люди, способные не только на высшую любовь к идеалу – Небу, но и на понимание своей принадлежности не только к земному. Естественно, такое понимание себя в круге авиации делает меня излишне пристрастным, но не отступающим от увиденной и сотворенной авиаторами правды. Все прочее, резко сказанное, – от бессилия, от горечи, от утрачивания иллюзий-надежд на человека по образу и подобию…

В заключение я хочу высказать особую благодарность тем, кто в моей летно-исследовательской работе был примером для меня, так как представлял синтез лучших черт авиатора:

– в области культуры, знаний, интеллекта и интеллигентности – генералы-летчики Г. А. Седов, М. Л. Галлай, С. А. Микоян, В. И. Андреев, В. В. Решетников, В. П. Васин, B. C. Гризодубова, А. К. Сульянов, А. Харчевский;

– в области исполнения святости принципов чести и достоинства – Ю. А. Гарнаев, А. С. Бежевец, А. В. Кузнецов, В. К. Андреев, В. Л. Мезох, Виталий и Валерий Селивановы, В. И. Петров, В. И. Цуварев, Т. Апакидзе;

– в области Божьего чутья воспитателя и летного авторитета – Василий Гаврилович Иванов;

– в области органичного таланта испытательного летания – Г. М. Шиянов, О. Гудков, А. Ф. Федотов, П. М. Остапенко, С. В. Ильюшин, Г. Т. Береговой, В. В. Мигунов, В. Е. Меницкий, В. М. Горбунов, В. Пугачев, И. П. Волк, В. Д. Попов, В. Н. Кондауров, И. Н. Егоров.

И, конечно, многие, многие другие. Я не упомянул человека-птицу, несравненного С. Н. Анохина, но это только потому, что я с ним не работал.