Мысли широко

близкий по духу, предупредительный, благородный, заботливый. Мне довелось знать много хороших людей, которые весьма преуспели в жизни. Некоторых из них я уже упомянул: доктор Дон Лонг, доктор Майк Джоунс и доктор Вальтер Ломаке. У мамы я научился быть любезным с другими людьми, несмотря на то, кто они и чего достигли (или не достигли). Мама часто говорила: «Будь вежлив со всеми. Ты встретишь тех же людей, когда будешь пробиваться наверх или спускаться». Хотя я слышал это давно, суть дошла до меня, когда я работал стажером в клинике Хопкинса. В те месяцы я проводил сто двадцать часов в неделю в больнице — некоторые из них, разумеется, как волонтер. Чаще всего во время ночных дежурств единственные люди, с которыми можно было поговорить, оказывались уборщики, администраторы, медсестры и санитары. Кроме того, что мы просто болтали о том о сем, я понял, что у многих из них жизнь куда более интересная, чем моя (я практически жил в больнице). Один из сторожей играл в лиге по софтболу, и у него была бесконечная череда захватывающих историй о ежегодных чемпионатах. У этих людей, которым никто не аплодирует, были семьи, дети и сильные чувства к ним. Я был уверен, что так будет и у меня, когда родятся мои дети. Однажды ночью после приятной беседы с тем самым сторожем, уборщицей и двумя санитарками я стал размышлять. То, что я работаю врачом в клинике Хопкинса, не делает меня в глазах Бога лучше тех людей, у кого не было возможности получить такое образование, но которые тем не менее усердно трудятся. Возможно, это не такое большое открытие, но оно произвело на меня впечатление, которое, надеюсь, я никогда не забуду. Конечно, я приобрел это видение дома, от мамы, женщины абсолютной честности в сочетании с огромной

целеустремленностью и сильно развитым чувством собственного достоинства. В ту ночь после беседы с работниками клиники я задал себе вопрос: как другие люди отреагировали бы на мою мать, если бы увидели ее, но не знали, кто она? Мне стало интересно: если бы она работала уборщицей в больнице, сколько человек остановилось бы, чтобы сказать ей: «Какая вы замечательна женщина!» Или все прошли бы мимо? Я наблюдал, как посетители относятся к официантам, секре-тарям, регистраторам. Их считают невидимками, безымянны-ми существами (хотя на них всегда есть таблички с именами), людьми, которые не стоят внимания. Я рад, что меня научили другому. Мама воспитывала Куртиса и меня, уча нас не оценивать окружающих, пока мы не узнаем их. Мама подчеркивала необходимость обращаться с каждым тепло, относиться с уважением к каждому. Если мы как хирурги не будем считать всех остальных работников больницы настолько ценными и достойными, чтобы хорошо их знать, то мы лицеприятны, против чего Библия вы-ражается жестко и однозначно. Братья и сестры, если вы на самом деле думаете, что вы пуп земли, действительно ли вы верите в нашего славного Господа Иисуса Христа? «Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: „тебе хорошо сесть здесь”, а бедному скажете: „ты стань там” или „садись здесь, у ног моих”, то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?» (Иак. 2:2-4). Почему сторож не может знать больше в определенных случаях, чем нейрохирург? Работник физического труда, без сомнения, может быть так же умен, как и тот, кто сидит за сто-лом с бумагами. Быть хорошим человеком — значит ценить каждого. Меня тревожит то, что многие все еще полагают, будто о некоторых