Мысли (СИ)

Марико стояла, будто окаменев, и заворожённо смотрела на фото в углу экрана. Охранник, заметив ошеломленное и напуганное лицо посетительницы, произнес:

–Вот ведь ужас, правда, мисс? Вам стоит послушаться и быть осторожнее по вечерам...

Он говорил что-то ещё, но Марико, не слыша, глядела на убитую девушку. Тёмные волосы, полудетские черты, цветастый сарафан... Мир вокруг снова закачался. Марико закрыла лицо руками, едва сдерживая рыдания, и выбежала на улицу, прямо под ливень.

Дома миссис Дэвис попыталась устроить скандал. Марико по давно сложившейся привычке слушала её отрешённо. Гневная и почти на треть непечатная речь проповедовала о вреде упрямства и пользе послушания. С каждым днём Гвен позволяла себе всё большую грубость... Но теперь, пожалуй, впервые в жизни, в душе Марико поднялась яростная волна протеста. Жаль только, что прямо сейчас не было сил бороться за себя, и она лишь продолжала молчать. Единственное, чего ей больше всего на свете хотелось – это закрыться в своей комнате, подальше от гневного, почти ненавидящего взгляда миссис Дэвис, нервно курящей одну сигарету за другой. Взять какую-нибудь книгу и не думать больше ни об этих кошмарных видениях, ни о Рональде Мейски, ни о матери.

Вечером, забравшись в постель, Марико с ужасом ждала половины двенадцатого, не сводя взгляда с часов и умоляя, чтобы не повторялся весь этот кошмар. Мигающие цифры, сменяя друг друга, миновали роковые 23:30, и Марико, облегчённо вздохнув, смогла наконец заснуть.

Следующие два дня прошли в обстановке угрожающего молчания со стороны миссис Дэвис, ходившей по дому с видом оскорблённой в лучших чувствах праведности, раздражённо швыряя всё, за что бы ни бралась, и погружая гостиную в клубы сигаретного дыма. Марико же, против обыкновения, не стремилась к примирению. Она, кажется, даже не замечала настроения матери, погружённая в свои мысли.

Марико чувствовала острую необходимость рассказать обо всём кому-то, кто выслушал бы её и либо поверил, либо доказал, что она действительно сошла с ума. Увидев в новостях агента ФБР, занимающегося расследованием убийств Мэри и Сары, Марика почему-то вдруг подумала: «Вот, если бы с ним поговорить!..» Здравый смысл тут же заявил, что это глупость, и в ФБР никто не станет слушать подобный бред. Тем не менее, что-то в лице молодого агента привлекало и убеждало, что, может быть, стоит попытаться...

Наконец, после долгих терзаний, Марико решила: «Если, не дай Бог, это ещё раз повторится – поеду к агенту де Линту».

Третье видение не заставило себя ждать. На этот раз было ещё страшнее. Ощущение того, что сознание перенеслось в какое-то другое тело, живущее по собственным, не имеющим никакого отношения к Марико, законам, было оглушающе ярким. Она сама бежала за девушкой – смуглой и плотной латиноамериканкой!

Марико попыталась воспротивиться чужой силе, поработившей её разум, но неожиданно в голове раздался низкий и хриплый, будто вороний, голос, приказавший: «Уймись!»

Марико расширенными от ужаса глазами наблюдала, как она догоняет очередную жертву. Девушка на бегу отшвырнула мешавшую ей сумку, но вдруг споткнулась обо что-то и упала.Она склонилась над незнакомкой, и в огромной руке сверкнуло что-то остро заточенное.

–Нет! Пожалуйста, нет! – услышала Марико рыдающий голос смуглокожей девушки, произносившей слова с сильным акцентом.

Наклонившись над ней, Марико заглянула в удлинённые чёрные глаза, полные слёз и отчаяния загнанного зверя. Острая сталь скользнула по гладкой коже смуглого лица, оставила алый след, расплывшийся горячим ручейком.

Марико попыталась закричать вместе с истекающей кровью девушкой, но будто чьи-то железные пальцы сдавили горло, и она услышала только смех – нечеловечески хриплый, размноженный эхом тёмной улицы...

...Неожиданно вспыхнувший свет болезненно резко вернул её в спальню.

–В чём дело, Марико? Почему ты так громко смеёшься?!

Миссис Дэвис глядела на неё с испугом и недоумением. Марико посмотрела на своё отражение в зеркале: мертвенно бледное лицо, лихорадочно блестящие глаза и, контрастом, ярко-алые губы, искривлённые в жуткой усмешке...

Всхлипнув, Марико закрыла лицо руками и медленно осела на пол, вся дрожа и задыхаясь от невыносимой боли в висках.

–Выключите... пожалуйста... свет... – попросила она через силу.

–Что с тобой? – снова спросила миссис Дэвис, не решаясь, впрочем, подойти. – Тебе плохо?

Не слыша собственного голоса, тонущего в приступах боли, Марико выговорила:

–Мне приснился плохой сон. Со мной всё в порядке, мама. Пожалуйста, выключите свет и ложитесь спать.

Миссис Дэвис неожиданно покорно погасила люстру и вышла.

С трудом поднявшись, Марико добрела до кровати и упала на подушку, провалившись в полусон-полуобморок...