Читаем Мысли в пути полностью

Кто не слышал на бульварах или в садах истошных криков нянь, матерей и бабушек: «Перестань пачкаться, как поросенок! Вернись на место!…» А вот что мы читаем в книге Б. Спока: «Дети обожают копаться в земле и песке, плескаться в воде, ходить по лужам, кататься по траве, сжимать в руках грязь. Эти восхитительные вещи обогащают их душу, согревают, делают их добрее, так же как музыка или любовь делает лучше и добрее взрослого человека».

Иногда за пачканьем одежды и рук, за внешней неэстетичностью поведения мы не умеем разглядеть потребности души ребенка и наносим ей ущерб.

Кого из родителей не радовала способность ребенка к буйной фантазии. Такие дети производят впечатление на окружающих своей смышленостью. Родителям их мы порой завидуем. Правильно ли это?

«Когда ребенок, — пишет Спок, — рассказывает выдуманную историю, он не лжет в том смысле, как мы понимаем ложь. Он ярко представляет себе все, что он говорит… Если ребенок целые дни рассказывает истории о воображаемых друзьях и приключениях, но не в качестве игры, а так, будто он верит в то, что говорит, возникает вопрос — счастлив ли он в настоящей жизни».

Не все то, что нам в ребенке кажется плохим, — плохо. Не все то, что представляется хорошим, — на самом деле хорошо. Нам свойственно измерять явления и чужие поступки по себе, по своим ощущениям, а потому мы зачастую жестоко ошибаемся.

В определенном отношении я всегда был невысокого мнения о девочках. Имеются в виду их секреты и тайны. Секретов у них хватало в лучшем случае на двоих. Когда появлялась третья — знал весь класс. Но что касается нас, ребят, то страсть к таинственному была нашей второй натурой…

«Они изобретают отличительные знаки, назначают место тайных встреч, составляют списки правил. Они могут забыть придумать самый секрет, но, возможно, идея секретности — это потребность доказать, что они могут сами управлять собой, без вмешательства взрослых».

Проявляем ли мы достаточно терпимости и доверия к нашим ребятам, когда они хотят удовлетворить это интересное и полезное стремление к тайне? У меня в этом уверенности нет…

Согласитесь, приведенные примеры дают основание утверждать, что мы не всегда знаем и понимаем детей, верно оцениваем их поступки, правильно реагируем на них. Ребенок очень быстро меняется. Наподобие растения или, точнее, плода он дозревает. На каждом этапе у него возникают новые, неожиданные для нас потребности. Он значительно старше, чем нам кажется. Но одновременно он и моложе того, за кого мы его принимаем. Вспомните обидчивость и «дикость» одних ребят, развязность и наглость других. Хотя эти, последние, просто маскируют свою скромность и стеснительность. Отсюда вытекает единственный вывод. Коль скоро мы имеем дело с детьми по роду своей работы или в силу своих родительских обязанностей, то, очевидно, нам важно знать о ребенке, его психологии, законах его развития максимум того, что дает современная наука. А ученые всю информацию о детях должны излагать в разных формах, в зависимости от уровня читателей и слушателей. О самом сложном и трудном можно и должно говорить просто.

Прежде чем обратиться к вопросам воспитания ребенка, мне хочется сделать отступление, связанное с одним из утверждений Б. Спока. Он пишет: «В соответствии с законами природы мы растим наших детей так же, как растили нас. Это разумно. Таким образом, одно поколение передает свои идеалы следующему поколению, что является залогом сохранения нашей культуры».

Положение это вызывает большие сомнения. Бурный прогресс общества, изменение его социальных, технических возможностей и морально-этических принципов настоятельно требуют пристального отбора черт характера и традиций, необходимых для деятельности 20–30 лет спустя, из всего того громадного багажа, которым нас снабдили наши родители.

Я убежден, что наши дети должны быть лучше нас. Поэтому я допускаю (и, надеюсь, никто меня за это не осудит), что наряду с подавляющим большинством прекрасных семей, где родители сознательно прививают детям лучшие свои качества и стремятся избавить их от собственных дурных черт, могут существовать немногочисленные семьи, где наблюдается иная картина.

Без всяких попыток обобщений, с единственной целью облегчить понимание наших дальнейших задач сделаем попытку нарисовать эту неблагоприятную обстановку. Не подумайте, что речь идет о чистоте или порядке в доме. Как раз наоборот. Квартира или комната всегда убрана, очень чистая. Не видно разбросанных вещей, но это имеет отношение к сфере что. Нас же интересует, как это достигается.

Внешний вид членов этой семьи производит неприятное впечатление. Родители двигаются степенно и важно, как полагается старшим по возрасту. У ребят плохая осанка. Голова вытянута вперед, плечи ссутулены. Девочки сидят в неизящной позе, с расставленными ногами. Движения резкие. В них нет ни легкости, ни плавности, ни ощущения силы. Походка развинченная.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное