Мысли

250. Споры вокруг какого-нибудь положения отнюдь не свидетельство его истинности. Иной раз несомненное вызывает споры, а сомнительное проходит без возражений. Споры не означают ошибочности утверждения, равно как общее согласие — его истинности.

251. Противоречия для того и существуют, чтобы ослеплять неправедных, ибо все, что идет вразрез с истиной и милосердием, дурно; это основа основ.

252. Я долгие годы прожил в твердой уверенности, что есть на свете справедливость, и не ошибался: она и впрямь есть — в той мере, в какой Господь пожелал нам ее открыть. Но я не принимал в расчет этой оговорки, и вот тут-то и крылась моя ошибка, ибо, полагая, что наша справедливость по самой своей сути всегда справедлива, был убежден в собственной способности постичь ее и в соответствии с нею справедливо судить. Ноя я столько раз был не прав в своих суждениях, что в конце концов перестал верить сперва себе, а потом и другим. Я увидел, как меняются целые страны и отдельные люди, сам сменил множество суждений о сути истинной справедливости и таким путем пришел к вы­воду, что переменчивость заложена в основе нашей на­туры; с этой минуты я перестал меняться, ну, а случись мне измениться, лишний раз подтвердил бы правиль­ность этого моего суждения.

Пирроник Аркесилай, который вновь становится дог­матиком.

253. Людям потому не наскучивает каждый день есть, пить и спать, что желание есть, пить и спать ежедневно возобновляется, а не будь этого, несомненно, наскучило бы. Поэтому тяготится духовной пищей лишь тот, кто не испытывает духовного голода. Жажда спра­ведливости — высшее блаженство.

Глава III. ВЕЛИЧИЕ ЧЕЛОВЕКА — В ЧЕМ ОНО ПРОЯВЛЯЕТСЯ

254. Человеческую натуру можно рассматривать двояко: исходя из конечной цели существования человека, и тогда он возвышен и ни с кем не сравним, или исходя из обычных присущих ему свойств, как мы судим о лошади или собаке по обычным присущим им свойствам — резвости бега et animum arcendi[34], — и тогда человек низок и отвратителен. Эти два возможных пути суждения о нем привели ко множеству разногласий и философских споров.

Ибо одни, оспаривая других, утверждают: “Человек не рожден для этой цели, потому что все его поступки несовместны с ней”, а те, в свою очередь, твердят: “Эти низменные поступки просто удлиняют путь к цели — вот и все”.

1. В качестве итога всему, что касается его чувства собственного ничтожества. Мысль

255. Величие человека тем и велико, что он сознает свое горестное ничтожество. Дерево своего ничтожества не сознает.

Итак, человек чувствует себя ничтожным, потому что сознает свое ничтожество; этим-то он и велик.

256. Чтобы чувствовать себя ничтожным, нужно об­ладать способностью чувствовать: разрушенный дом ли­шен этой способности. Свое ничтожество чувствует толь­ко человек. Ego vir videns[35].

257. Величие человека — в его способности мыс­лить.

258. Я легко представляю себе человека безрукого, безногого, безголового (ибо только опыт учит нас, что голова нужнее ног), но не могу себе представить чело­века, не способного мыслить: это уже будет не человек, а камень или тупое животное.

259. История Лианкура про щуку и лягушку: сколько раз ее уже повторяли, не меняя ни сути, ни формы.

260. Если бы какое-нибудь животное умело что-то делать по подсказке разума, а не инстинкта и умело говорить по подсказке разума, а не инстинкта, как оно говорит, когда охотится и предупреждает себе подобных, что настигло или упустило добычу, оно говорило бы и о том, что еще больше его затрагивает, например: “Пере­грызите эту веревку, она больно врезается мне в тело, а я не могу до нее дотянуться”.

261. Попугай, который чистит свой клюв, хотя он совершенно чистый.

262. Действия арифметической машины больше по­хожи на действия мыслящего существа, нежели живот­ного, но у нее нет собственной воли к действию, а у жи­вотного она есть.

263. Мысль. — Все достоинство человека — в его способности мыслить. Ну, а сами эти мысли, — что о них можно сказать? До чего же они глупы!

Итак, мысль по своей природе замечательна и не­сравненна, и только самые диковинные недостатки спо­собны превратить ее в нелепость. Так вот, их полным-полно, и притом донельзя смехотворных. Как она воз­вышенна по своей природе и как низменна из-за этих недостатков!

264. Человек — всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он — тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не нужно, чтобы на него опол­чилась вся Вселенная: довольно дуновения ветра, капли воды. Но пусть бы даже его уничтожила Вселенная, — человек все равно возвышеннее своей погубительницы, ибо сознает, что расстается с жизнью и что он слабее Вселенной, а она ничего не сознает. Итак, все наше достоинство — в способности мыслить. Только мысль возносит нас, отнюдь не пространство и время, в которых мы — ничто. Постараемся же мыслить благопристойно, в этом — основа нравственности.